Вера засулич совершила покушение на. Засулич Вера Ивановна: биография, покушение на Трепова. О чем надо знать

А. Кузнецов: «Оправдание Засулич происходило как будто в каком-то ужасном кошмарном сне, никто не мог понять, как могло состояться в зале суда самодержавной империи такое страшное глумление над государственными высшими слугами и столь наглое торжество крамолы», — так о процессе над Верой Засулич писал князь Мещерский. Но об общественной реакции мы поговорим позже, а пока вспомним предысторию.

В декабре 1876 года на площади перед Казанским собором состоялась манифестация, организованная членами революционной организации «Земля и воля». Демонстрация эта закончилась столкновениями с полицией. В результате было арестовано свыше 30 человек, пятеро из которых были приговорены к большим срокам каторжных работ, десять — к ссылке в Сибирь, а трое заточены в монастырь.

Впечатленная историей с Боголюбовым, Засулич решилась на отчаянный шаг

Среди осужденных к каторжным работам оказался и народник Алексей Степанович Боголюбов (настоящее имя — Архип Петрович Емельянов), которого летом 1877 года градоначальник Петербурга Федор Федорович Трепов приказал высечь розгами.

В. Бойко: Прежде чем мы перейдем к этому инциденту, хотелось бы узнать, что из себя представлял генерал Трепов?

А. Кузнецов: Федор Федорович Трепов, выражаясь современным языком, был силовиком до мозга костей. В 1830 году он оставил гражданскую службу и определился рядовым в Новгородский кирасирский полк. Участвовал в подавлении польского восстания 1830 — 1831 годов, затем в чине полковника служил командиром жандармского полка, располагавшегося в Киеве, а в конце 1860 года был назначен обер-полицмейстером в Варшаву.

В. Бойко: Интересная фигура.

А. Кузнецов: Еще какая! В 1866 году после выстрела Дмитрия Каракозова Трепов был назначен Санкт-Петербургским обер-полицмейстером, а с апреля 1873 года занял должность градоначальника.

Генерал Федор Федорович Трепов. Петербург, 1874 год

Возвращаясь к событиям 1877 года. Незадолго до покушения во время посещения одной из петербургских тюрем Трепов имел несчастье дважды столкнуться с Боголюбовым. Сначала он зашел во дворик, где гуляли заключенные, и увидел, как Боголюбов беседует с еще одним арестантом. Трепов тут же начал кричать, что заключенным, находящимся под следствием, нельзя общаться друг с другом. На что Боголюбов, видимо, вполне почтительно ответил, что по его делу приговор уже вынесен, поэтому он может разговаривать с другими узниками.

Сначала Трепов это проглотил, но спустя некоторое время опять вернулся во двор. И снова ему на глаза попался Боголюбов. В этот раз градоначальник стал возмущаться, почему заключенный не снял перед ним шапку. Боголюбов стал парировать. Трепов, махнув рукой (свидетелям даже показалось, что он ударил Боголюбова), не нашел ничего лучшего как приказать высечь арестанта.

В. Бойко: Тем самым нарушив закон.

А. Кузнецов: Да. К тому времени наказание розгами, да и вообще телесные наказания были уже лет пятнадцать как отменены. В конечном итоге этот инцидент вызвал в Петербурге большой резонанс: бунтовали заключенные, позорная экзекуция получила широкую огласку в прессе. В разных местах народники принялись готовить покушения на Трепова, чтобы отомстить за своего товарища.

Были слухи, будто Засулич — любовница Боголюбова и ее покушение — месть

Утром 24 января 1878 года Засулич пришла на прием к Трепову в здание Управления петербургского градоначальства и выстрелила ему из пистолета в область таза, тяжело ранив. Террористку немедленно арестовали, установили имя. По картотеке описаний в департаменте полиции проходила некая Вера Засулич, дочь обедневшего польского дворянина Ивана Петровича Засулича, ранее привлекавшаяся по делу Нечаева.

В. Бойко: То есть к тому времени Засулич была хорошо известна не только в народнической среде, но и в полиции?

А. Кузнецов: Да. Кстати, в высших слоях общества будут ходить слухи, будто Засулич была любовницей Боголюбова. На самом деле они даже не были знакомы.

В. Бойко: На суде, насколько мне известно, Засулич признала, что стреляла в Трепова.

А. Кузнецов: Да. И это, видимо, создало у организаторов процесса (министра юстиции графа Палена, петербургского прокурора Лопухина) иллюзию того, что дело настолько ясное, что его можно поручить суду присяжных. Потом, конечно, и Пален, и Лопухин поймут, что поступили легкомысленно, но процесс был уже запущен.

Кстати, верный столп самодержавия Константин Петрович Победоносцев еще до рассмотрения дела в суде писал: «Идти на суд присяжных с таким делом, в такую минуту, посреди такого общества, как петербургское, — это не шуточное дело».

Покушение Веры Засулич на петербургского градоначальника Федора Трепова. Рисунок Le Monde illustré, 1878 год

В. Бойко: «Факт покушения (событие преступления) был доказан, было несомненно установлено и то, что стреляла в потерпевшего именно подсудимая. Она не только не отрицала этого, но и с гордостью подтверждала факт преступного деяния. Почему же присяжные оправдали В. И. Засулич, а точнее — признали ее невиновной?»

Это выдержка из публикации Александра Бастрыкина «Суд присяжных в России: мечты и реальность», в которой, на мой взгляд, содержится главный вопрос.

А. Кузнецов: Совершенно верно. И он в конечном итоге выводит нас на разговор о том, что из себя представлял суд присяжных. Идея суда заключалась в том, что любое дело делилось на две стороны: факта и юридической оценки. Задача присяжных — дать заключение по фактам, то есть ответить на вопросы: «Было ли преступление?», «Виновен ли подсудимый?», «Если да, то в какой степени?». Задача суда — дать юридическую квалификацию и вынести приговор.

В деле Засулич получилось так, что присяжные взяли на себя не вопросы факта, а вопросы нравственной оценки. Почему так произошло? Не любили Трепова в Петербурге, обвиняли его в продажности, в подавлении городского самоуправления и так далее.

Кстати, (и это вторая ошибка организаторов процесса) прокурор Константин Иванович Кессель почему-то (загадка!) не воспользовался своим правом отвода присяжных. Из 29 кандидатур и защитник, и обвинитель имели право отвести шестерых. Но Кессель отказался, облегчив тем самым положение адвоката. Закон гласил, что если одна сторона не отводит присяжных целиком или частично, то право на отвод (не только «своих», но и остальных присяжных) предоставляется другой стороне.

В результате из 29 кандидатур защитник отвел 11 человек, преимущественно купцов. Таким образом, осталось 18 присяжных заседателей.

В. Бойко: Почему купцов?

А. Кузнецов: Как ни странно, но в данной ситуации купцы — наиболее зависимые от полиции люди. А вот чиновники, преимущественно мелкие, — дело другое. В состав присяжных их вошло 9 человек. Кто еще? 1 дворянин, 1 купец, 1 свободный художник. Старшиной присяжных был избран надворный советник.

В. Бойко: То есть суд присяжных изначально относился к подсудимой с некой долей симпатии?

Сочувствующих Трепову было мало, большинство радовалось покушению

А. Кузнецов: Да. Ну и, конечно, состоялся звездный час двух великих юристов: Анатолия Федоровича Кони, который в самый день покушения Засулич на Трепова вступил в должность председателя Петербургского окружного суда, и Петра Акимовича Александрова.

Последний совершенно не соответствовал уже сложившемуся типажу преуспевающего адвоката. Нервный, желчный, болезненно худощавый, с неулыбчивым лицом… Да и теми великолепными актерскими данными, которые были, скажем, у Федора Никифоровича Плевако, Александров не обладал. Его голос не был бархатистым баритоном, завораживающим присяжных… Но это был человек неумолимой логики, нравственной позиции, умеющий понять, на каких именно струнах в том или ином деле следует играть.

В. Бойко: Как раз про струны… Насколько мне известно, итоговую речь Александрова до сих пор изучают в юридических институтах.

А. Кузнецов: Я бы изучал ее не только как образец адвокатской речи, но и как образец неудачно выстроенного обвинения. Причем Кессель здесь, видимо, не был виноват. Складывается впечатление, что это чисто политическое решение, принятое на самом верху. Почему-то из процесса было решено убирать вообще всю политику. Обычное бытовое дело. Кстати, Кони в своих мемуарах тоже этому удивляется: до этого власть выпячивала любую возможность, а тут на тебе!

В. Бойко: «В первый раз является здесь женщина, для которой в преступлении не было личных интересов, личной мести, — женщина, которая, со своим преступлением связала борьбу за идею, во имя того, кто был ей только собратом по несчастью всей ее молодой жизни. Если этот момент проступка окажется менее тяжелым на весах общественной правды, если для блага общего, для торжества закона, для общественности нужно призвать кару законную, тогда — да совершится ваше карающее правосудие! Не задумывайтесь!..

Да, она может выйти отсюда осужденной, но она не выйдет опозоренною, и останется только пожелать, чтобы не повторялись причины, производящие подобные преступления, порождающие подобных преступников…».

Это выдержки из той самой речи Александрова в защиту Засулич.

А. Кузнецов: А вот из напутствия Кони присяжным: «Вы произнесете решительное и окончательное слово по этому важному, без сомнения, делу. Вы произнесете это слово по убеждению вашему, глубокому, основанному на всем, что вы видели и слышали, и ничем не стесняемому, кроме голоса вашей совести.

Если вы признаете подсудимую виновною по первому или по всем трем вопросам, то вы можете признать ее заслуживающею снисхождения по обстоятельствам дела. Эти обстоятельства вы можете понимать в широком смысле. К ним относится все то, что обрисовывает перед вами личность виновного… Обсуждая основания для снисхождения, вы припомните раскрытую перед вами жизнь Засулич. Быть может, ее скорбная, скитальческая молодость объяснит вам ту накопившуюся в ней горечь, которая сделала ее менее спокойною, более впечатлительною и более болезненною по отношению к окружающей жизни, и вы найдете основания для снисхождения».

В. Бойко: То есть Кони абсолютно в рамках закона подбросил присяжным возможность оправдать Засулич?

А. Кузнецов: Нет. Он был уверен, что приговор будет обвинительный, однако считал, что подсудимая заслуживает снисхождения.

Анатолий Федорович Кони. Портрет работы Ильи Репина, 1898 год

И здесь я опять хочу процитировать Анатолия Федоровича Кони, который описывает реакцию людей на оправдательный приговор Засулич: «Крики несдержанной радости, истерические рыдания, отчаянные аплодисменты, топот ног, возгласы: «Браво! Ура! Молодцы! Вера! Верочка! Верочка!» — все слилось в один треск, и стон, и вопль. Многие крестились; в верхнем, более демократическом, отделении для публики обнимались; даже в местах за судьями усерднейшим образом хлопали…

Один особенно усердствовал над самым моим ухом. Я оглянулся. Помощник генерал-фельдцейхмейстера граф А. А. Баранцов, раскрасневшийся седой толстяк, с азартом бил в ладони. Встретив мой взгляд, он остановился, сконфуженно улыбнулся, но едва я отвернулся, снова принялся хлопать…».

В. Бойко: Какой слог!

А. Кузнецов: А атмосфера? Торжество справедливости, которую в суде так ждет русский человек.

Благодаря выступлению адвоката, суд присяжных оправдал Засулич

В. Бойко: Ну и несколько слов о дальнейшей судьбе основных участников процесса. С Кони все понятно: он испытывал серьезное давление после суда, но не сдавался.

А. Кузнецов: Да. После процесса ему будут очень активно намекать, чтобы он подавал в отставку. Сместить его было нельзя — судьи не сменяемы.

В. Бойко: Засулич эмигрирует.

А. Кузнецов: Да. На следующий день после освобождения приговор был опротестован, и полиция издала приказ о поимке Засулич, но она успела скрыться и вскоре была переправлена в Швецию.

В. Бойко: Кессель и Александров?

А. Кузнецов: Александров, к сожалению, в 1893 году умрет от бронхиальной астмы.

Что касается Кесселя, то он будет продолжать карьеру по прокурорскому ведомству, но особых успехов не добьется.

В. Бойко: Инициаторы процесса?

А. Кузнецов: Министр юстиции граф Пален будет отставлен с формулировкой «за недостаточное внимание к процессу Веры Засулич». Когда Александр III взойдет на престол, то одним из первых его мероприятий станет изменение судебных уставов. Впоследствии все политические процессы будут проходить без участия присяжных.

Петроград) - деятельница российского и международного социалистического движения, писательница . Вначале народница -террористка , затем одна из первых российских социал-демократов .

Вера Засулич родилась в деревне Михайловке (ныне урочище в Можайском районе Московской области) Гжатского уезда Смоленской губернии в обедневшей польской дворянской семье. Три года спустя () умер её отец, отставной офицер; мать была вынуждена отправить Веру, одну из трёх сестёр, к более материально обеспеченным родственникам (Макулич) в деревню Бяколово близ Гжатска . В 1864 году была отдана в московский частный пансион. По окончании пансиона получила диплом домашней учительницы (). Около года служила письмоводительницей у мирового судьи в Серпухове ( -). С начала 1868 года в Санкт-Петербурге устроилась переплётчицей и занималась самообразованием.

Приняла участие в революционных кружках. В мае 1869 года была арестована и в -1871 годах находилась в заключении в связи с «нечаевским делом », затем - в ссылке в Новгородской губернии , затем в Твери . Вновь была арестована за распространение запрещённой литературы и выслана в Солигалич Костромской губернии .

Оправдательный приговор был восторженно встречен в обществе и сопровождался манифестацией со стороны собравшейся у здания суда большой массы публики. Весть об оправдании В. Засулич с большим интересом была встречена и за рубежом. Газеты Франции, Германии, Англии, США, Италии и других стран дали подробную информацию о процессе. Во всех этих сообщениях наряду с Верой Засулич неизменно упоминались имена адвоката П. А. Александрова и председательствовавшего в процессе 34-летнего А. Ф. Кони. За ним по заслугам закрепилась слава судьи, не идущего ни на какие компромиссы с совестью, а в либеральных слоях русского общества о нём открыто заговорили как о человеке, стоящем в оппозиции к самодержавию. Отозвалось на оправдательный приговор Засулич и правительство. Министр К. И. Пален обвинял А. Ф. Кони в нарушениях закона и убеждал его уйти в отставку. Кони остался твёрд в своём решении. Тогда начался долгий период его опалы: он был переведён в гражданский департамент судебной палаты, а в 1900 году оставил судебную деятельность. Гнев императора был настолько велик, что он не пощадил и министра юстиции. Граф Пален вскоре был уволен со своего поста «за небрежное ведение дела В. Засулич».

На следующий день после освобождения приговор был опротестован, и полиция издала приказ о поимке Засулич, но она успела скрыться на конспиративной квартире и вскоре, чтобы избежать повторного ареста, была переправлена к своим друзьям в Швейцарию.

Уже на второй день после оправдания в кабинете министра возникла служебная записка о необходимости упорядочения уголовных положений. Именным указом дела о вооружённом сопротивлении властям, нападении на чинов войска и полиции и вообще должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей, если эти преступления сопровождались убийством или покушением на убийство, нанесением ран, увечий и пр., были переданы военному суду, и виновные лица подлежали наказанию по статье 279 Воинского устава о наказаниях, то есть лишению всех прав состояния и смертной казни. Эта мера была признана своевременной, когда через четыре месяца С. М. Кравчинский убил шефа жандармов Н. В. Мезенцева .

Интересно, что отказавшийся выступать в деле Засулич в качестве обвинителя юрист В. И. Жуковский оставил - под давлением недовольных исходом дела властей - поприще обвинителя и в дальнейшем работал в адвокатуре.

По настоянию друзей и не желая подвергнуться новому аресту, приказ о котором был отдан после оправдательного приговора, Засулич эмигрировала в Швейцарию , где Г. В. Плеханов , П. Б. Аксельрод , В. Н. Игнатов и Л. Г. Дейч создали первую марксистскую социал-демократическую группу «Освобождение труда ».

В 1899 году нелегально приехала в Россию по болгарскому паспорту на имя Велики Дмитриевой. Использовала это имя для публикации своих статей, установила связь с местными социал-демократическими группами России. В Петербурге познакомилась с В. И. Лениным .

Социал-демократия не желает допустить к власти либералов, полагая, что единственный революционный хороший класс - это пролетариат, а остальные - предатели.

В марте 1917 вошла в группу правых меньшевиков-оборонцев «Единство» , выступала вместе с ними за продолжение войны до победного конца (эти взгляды изложила в брошюре «Верность союзникам». Пг., 1917). В апреле подписала воззвание к гражданам России, призывая поддерживать Временное правительство , ставшее коалиционным.

В июле 1917, по мере усиления противостояния большевиков и иных политических сил, заняла твёрдую позицию поддержки действующей власти, была избрана в гласные Петроградской Временной городской думы, от имени «старых революционеров» призывала к объединению для защиты от «объединённых армий врага». Перед самой Октябрьской революцией была выдвинута кандидатом в члены Учредительного собрания .

Октябрьскую революцию 1917 Засулич считала контрреволюционным переворотом, прервавшим нормальное политическое развитие буржуазно-демократической революции, и расценивала созданную большевиками систему советской власти зеркальным отражением царского режима. Она утверждала, что новое властвующее меньшинство просто «подмяло вымирающее от голода и вырождающееся с заткнутым ртом большинство». Утверждая, что большевики «истребляют капиталы, уничтожают крупную промышленность», решалась иногда на публичные выступления (в клубе «Рабочее знамя» 1 апреля 1918). Ленин, критикуя её выступления, тем не менее, признавал, что Засулич является «виднейшим революционером».

«Тяжело жить, не стоит жить», - жаловалась она соратнику по народническому кружку Л. Г. Дейчу , чувствуя неудовлетворённость прожитой жизнью, казнясь совершёнными ею ошибками [ ] . Тяжело заболев, до последнего часа писала воспоминания, опубликованные посмертно.

Зимой 1919 в её комнате случился пожар. Её приютили жившие в том же дворе две сестры, но у неё началось воспаление лёгких , и она скончалась .

Первое публицистическое произведение - речь к 50-летию польского восстания 1831 года , опубликованное в переводе на польский язык в сборнике Biblioteka «Równosci» (Женева , ). Засулич принадлежат очерк истории Международного товарищества рабочих , книги о Ж.-Ж. Руссо ( , второе издание ) и

ЗАСУЛИЧ, ВЕРА ИВАНОВНА (1849–1919) – деятельница общественного и революционного движения, народница, террористка, писательница. Партийные и литературные псевдонимы – Велика, Велика Дмитриевна, Вера Ивановна, Тётка.

Родилась 27 июля (8 августа) 1849 в д.Михайловка Гжатского у.Смоленской губ. в семье мелкопоместного дворянина, офицера, рано лишившись отца, воспитывалась у теток – в дер. Бяколово под Гжатском. В 1864 была отдана в московский частный пансион, где учили иностранным языкам и готовили гувернанток.

В 1867–1868 работала письмоводительницей у мирового судьи в Серпухове, оттуда вернулась в столицу, где, устроившись переплетчицей, занималась самообразованием. В том же 1868 познакомилась с С.Г.Нечаевым, но в созданную им организацию «Народная расправа» войти отказалась, согласившись лишь дать свой адрес для пересылки на него писем нелегалов. В 1869 была арестована за связь с нечаевцами и за письмо, полученное из-за границы и посланное ей для передачи другому человеку. Около года провела в Литовском замке и Петропавловской крепости, в ссылке в Новгородской губ., затем в Твери. В Твери была вновь арестована за распространение нелегальной литературы и выслана в Солигалич Костромской губ., оттуда – в 1873 – в Харьков, где она поступила на акушерские курсы.

С 1875 жила под надзором полиции в Харькове. Там, увлекшись учением М.А.Бакунина, вошла в кружок «Южные бунтари» (создан в Киеве, но имел филиалы по всей Украине, объединяя около 25 бывших участников «хождения в народ»; в эту группу входил и Л.Г.Дейч). Вместе с другими «бунтарями»-бакунистами пыталась с помощью фальшивых царских манифестов поднять крестьянское восстание под лозунгом уравнительного передела земли. Жила в дер. Цебулёвке. Когда замысел «бунтарей» осуществить не удалось, Засулич выехала, спасаясь от преследований полиции, в столицу, где было легче затеряться.

С 1877 работала в Петербурге в подпольной «Вольной русской типографии», тогда же вошла в общество «Земля и воля», которому эта типография принадлежала.

24 февраля 1878 совершила покушение на генерал-адъютанта, обер-полицмейстера градоначальника Петербурга. Ф.Ф.Трепова пытаясь отомстить ему за приказ высечь плетьми политического заключенного Боголюбова (А.С.Емельянова), не пожелавшего обнажить голову при его появлении. Засулич пришла на прием к Трепову и дважды выстрелила ему в грудь, тяжело ранив. Была немедленно арестована, но на суде своей скромностью, наивной искренностью и женской привлекательностью снискала симпатии присяжных заседателей. Они оправдали ее и освободили в зале суда, хотя по закону за подобные преступления полагалось от 15 до 20 лет тюремного заключения. В беспрецедентном оправдании Засулич немалую роль сыграло также блистательное адвокатское выступление ее защитника, известного русского адвоката А.Ф.Кони. «История с Засулич взбудоражила решительно всю Европу» (И.С.Тургенев): выстрел революционерки стал сигналом к аналогичным покушениям в Германии, Италии, Испании. Русская полиция затем издала приказ о ее поимке, и Засулич пришлось спешно выехать за рубеж.

В 1879 она тайно вернулась из эмиграции в Россию. После распада в июне-августе «Земли и воли» примкнула к группе тех, кто сочувствовал взглядам Г.В.Плеханова. Первой из женщин-революционерок испробовала метод индивидуального террора, но и первой же разочаровалась в его результативности. Участвовала в создании группы «Черный передел», члены которой (особенно поначалу) отрицали необходимость политической борьбы, не принимали террористической и заговорщической тактики «Народной воли», были сторонниками широкой агитации и пропаганды в массах.

В 1880 Засулич вновь была вынуждена эмигрировать из России, что спасло ее от очередного ареста. Она уехала в Париж, где действовал так называемый политический Красный Крест – созданный в 1882 П.Л.Лавровым зарубежный союз помощи политическим заключенным и ссыльным, ставивший целью сбор средств для них. Находясь в Европе, сблизилась с марксистами и в особенности с приехавшим в Женеву Плехановым. Там в 1883 приняла участие в создании первой марксистской организации русских эмигрантов – группы «Освобождение труда». Переводила труды К.Маркса и Ф.Энгельса на русский язык (в том числе такие, как Развитие социализма от утопии к науке Ф.Энгельса, Нищету философии К.Маркса), вела переписку с.Марксом, печаталась в демократических и марксистских журналах. Она принимала активное участие в деятельности Международного Товарищества рабочих (I Интернационала) – была представительницей российской социал-демократии на трех его конгрессах в 1896, 1900 и 1904. Решительно отказавшись от прежних своих взглядов, вела пропаганду идей марксизма, отрицала террор – «следствие чувств и понятий, унаследованных от самодержавия».

С 1894 жила в Лондоне, занималась литературным и научным трудом. Ее статьи тех лет касались широкого круга исторических, философских, социально-психологических проблем. Монографии Засулич о Ж.-Ж.Руссо и Вольтере были несколько лет спустя, хотя и с большими цензурными купюрами, изданы в России на русском языке, став первой попыткой марксистского толкования значения обоих мыслителей. В качестве литературного критика Засулич отрецензировала романы С.М.Кравчинского (Степняка), повести В.А.Слепцова Трудное время . Резко раскритиковала роман П.Д.Боборыкина По-другому, полагая, что в своих размышлениях об истории русского революционного движения он исказил суть спора между марксистами и народническими публицистами, Д.И.Писаревым и Н.А.Добролюбовым . Засулич утверждала, что «безнадежная русская идейность» либералов нуждается «в обновлении, которое несет марксизм», защищала «первородство подлинных русских революционеров», спасая, как она считала, их образы от «вульгаризации и фальсификации».

В 1897–1898 жила в Швейцарии. В 1899 нелегально приехала в Россию по болгарскому паспорту на имя Велики Дмитриевой. Использовала это имя для публикации своих статей, установила связь с местными социал-демократическими группами России. В Петербурге познакомилась с В.И.Лениным.

В 1900 вернулась за границу, став к этому времени профессиональной революционеркой. Была избрана в редакцию газет «Искра», «Заря», публиковала в них статьи, критикующие концепцию легального марксизма. Напечатала ряд литературно-критических эссе о Добролюбове, Г.И.Успенском, Н.К.Михайловском.

В 1903 на II съезде РСДРП проявила себя сочувствующей меньшевизму.

После Манифеста 17 октября 1905 вернулась в Россию, жила на хуторе Греково (Тульская губ.), на зиму уезжая в Петербург. В годы Первой мировой войны разделяла взгляды «оборонцев», утверждая, что «оказавшись бессильным остановить нападение, интернационализм уже не может, не должен был мешать обороне» страны.

Февральскую революцию 1917 она расценила как буржуазно-демократическую, с иронией констатировав: «Социал-демократия не желает допустить к власти либералов, полагая, что единственный революционный хороший класс – это пролетариат, а остальные – предатели». В марте 1917 вошла в группу правых меньшевиков-оборонцев «Единство», выступала вместе с ними за продолжение войны до победного конца (эти взгляды изложила в брошюре Верность союзникам . Пг., 1917). В апреле подписала воззвание к гражданам России, призывая поддерживать Временное правительство (ставшее как раз коалиционным).

В июле 1917, по мере усиления противостояния большевиков и иных политических сил, заняла твердую позицию поддержки действующей власти, была избрана в гласные Петроградской Временной городской думы, от имени «старых революционеров» призывала к объединению для защиты от «объединенных армий врага». Перед самой Октябрьской революцией была выдвинута кандидатом в члены Учредительного собрания.

Октябрьскую революцию 1917 Засулич считала контрреволюционным переворотом, прервавшим нормальное политическое развитие буржуазно-демократической революции, и расценивала созданную большевиками систему советской власти зеркальным отражением царского режима. Она утверждала, что новое властвующее большинство просто «подмяло вымирающее от голода и вырождающееся с заткнутым ртом большинство». Утверждая, что большевики «истребляют капиталы, уничтожают крупную промышленность», решалась иногда на публичные выступления (в клубе «Рабочее знамя» 1 апреля 1918). Ленин, критикуя ее выступления, тем не менее, признавал, что Засулич является «виднейшим революционером».

«Тяжело жить, не стоит жить», – жаловалась она соратнику по народническому кружку Л.Г.Дейчу, чувствуя неудовлетворенность прожитой жизнью, казнясь совершенными ею ошибками. Тяжело заболев, до последнего часа писала воспоминания (они были опубликованы уже посмертно).

Умерла 8 мая 1919 в Петрограде, была похоронена на Волковском кладбище («Литераторские мостки»).

Сочинения: Воспоминания . М., 1931; Статьи о русской литературе . М., 1960.

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Вера Засулич родилась в деревне Михайловка Гжатского уезда Смоленской губернии в обедневшей дворянской семье. Три года (1852) спустя умер её отец, отставной офицер; мать была вынуждена отправить Веру как одну из трёх сестёр к материально более обеспеченным родственникам (Макулич) в деревню Бяколово близ Гжатска. В 1864 году была отдана в московский частный пансион. По окончания пансиона получила диплом домашней учительницы (1867). Около года служила письмоводительницей у мирового судьи в Серпухове (1867-1868). С начала 1868 года в Санкт-Петербурге устроилась переплётчицей и занималась самообразованием.

Приняла участие в революционных кружках. В мае 1869 года была арестована и в 1869-1871 годах находилась в заключении в связи с нечаевским делом, затем - в ссылке в Новгородской губернии, затем в Твери. Вновь была арестована за распространение запрещённой литературы и выслана в Солигалич Костромской губернии.

С конца 1873 года в Харькове училась на акушерских курсах. Стала членом народнической киевского кружка «южных бунтарей». Осенью 1875 года перешла на нелегальное положение. После разгрома группы «южных бунтарей» переехала в Петербург (1877).

24 января (по другим сведениям 28 января) 1878 года стреляла в петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, по приказу которого был высечен заключённый революционер Боголюбов (Емельянов А.), и ранила его. Оправдательный приговор, вынесенный ей 31 марта 1878 года судом присяжных (председатель суда А. Ф. Кони, защитник П. А. Александров), вызвал единодушное одобрение общественности. По настоянию друзей и не желая подвергнуться новому аресту, приказ о котором был отдан после оправдательного приговора, Засулич эмигрировала в Швейцарию.

В 1879 году возвратилась в Россию, вместе с Л. Г. Дейчем и Г. В. Плехановым примкнула к «Чёрному переделу». В 1880 году вновь эмигрировала, была заграничным представителем «Красного креста» «Народной воли». В 1883 году, перейдя на позиции марксизма, вошла в состав группы «Освобождение труда», переводила произведения К. Маркса и Ф. Энгельса, вела с ними переписку. В конце 1899 года нелегально приезжала в Россию для установления связи с социал-демократическими группами. В 1900 году вошла в состав редакций «Искры» и «Зари». Участвовала в конгрессах Второго Интернационала.

На Втором съезде РСДРП (1903) примыкала к искровцам меньшинства; после съезда стала одним из лидеров меньшевизма. В 1905 году вернулась в Россию. После революции 1905 года в 1907-1910 годах была одним из «ликвидаторов», т. е. сторонников ликвидации подпольных нелегальных партийных структур и создания легальной политической организации. Во время Первой мировой войны 1914-1918 годов занимала оборонческую позицию («социал-шовинист»), т. е., в отличие от ратовавших за поражение России большевиков, выступала за защиту отечества. В 1917 член меньшевистской группы «Единство». В. И. Ленин, резко критикуя меньшевистскую позицию Засулич, высоко оценивал её прежние революционные заслуги. Октябрьскую революцию 1917 года встретила враждебно, справедливо обвиняя большевиков в узурпации власти и репрессиях.

Литературная деятельность

Первое публицистическое произведение - речь к 50-летию польскоговосстания 1831 года, опубликованное в переводе на польский язык в сборнике Biblioteka „Równosci“ (Женева, 1881). Засулич принадлежат очерк истории Международного товарищества рабочих, книги о Ж. Ж. Руссо (1899, второе издание 1923) и Вольтере (первая русская биография Вольтера «Вольтер. Его жизнь и литературная деятельность», 1893, второе издание 1909), а также литературно-критические статьи о Д. И. Писареве (1900), Н. Г. Чернышевском, С. М. Кравчинском (Степняке), о повести В. А. Слепцова «Трудное время» (1897), романе П. Д. Боборыкина «По-другому», и других литераторах и произведениях. Войдя в редакцию газеты «Искра», опубликовала в ней статью о Н. А. Добролюбове, некрологи о Глебе Успенском и Михайловском. После революции 1905 года в поисках заработка бралась за переводы прозы Г. Уэллса, романа Вольтера «Белый бык». Состояла в Всероссийском обществе писателей и в Всероссийском литературном обществе. В литературно-критических работах Засулич продолжала традиции революционно-демократической литературной критики и публицистики. В последние годы писала мемуары, опубликованные посмертно.

(1849 –1919) – деятельница общественного и революционного движения, народница, террористка, писательница. Партийные и литературные псевдонимы – Велика, Велика Дмитриевна, Вера Ивановна, Тётка.

Родилась 27 июля (8 августа) 1849 в д.Михайловка Гжатского у.Смоленской губ. в семье мелкопоместного дворянина, офицера, рано лишившись отца, воспитывалась у теток – в дер. Бяколово под Гжатском. В 1864 была отдана в московский частный пансион, где учили иностранным языкам и готовили гувернанток.

В 1867–1868 работала письмоводительницей у мирового судьи в Серпухове, оттуда вернулась в столицу, где, устроившись переплетчицей, занималась самообразованием. В том же 1868 познакомилась с С.Г.Нечаевым, но в созданную им организацию «Народная расправа» войти отказалась, согласившись лишь дать свой адрес для пересылки на него писем нелегалов. В 1869 была арестована за связь с нечаевцами и за письмо, полученное из-за границы и посланное ей для передачи другому человеку. Около года провела в Литовском замке и Петропавловской крепости, в ссылке в Новгородской губ., затем в Твери. В Твери была вновь арестована за распространение нелегальной литературы и выслана в Солигалич Костромской губ., оттуда – в 1873 – в Харьков, где она поступила на акушерские курсы.

С 1875 жила под надзором полиции в Харькове. Там, увлекшись учением М.А.Бакунина, вошла в кружок «Южные бунтари» (создан в Киеве, но имел филиалы по всей Украине, объединяя около 25 бывших участников «хождения в народ»; в эту группу входил и Л.Г.Дейч). Вместе с другими «бунтарями»-бакунистами пыталась с помощью фальшивых царских манифестов поднять крестьянское восстание под лозунгом уравнительного передела земли. Жила в дер. Цебулёвке. Когда замысел «бунтарей» осуществить не удалось, Засулич выехала, спасаясь от преследований полиции, в столицу, где было легче затеряться.

С 1877 работала в Петербурге в подпольной «Вольной русской типографии», тогда же вошла в общество «Земля и воля», которому эта типография принадлежала.

24 февраля 1878 совершила покушение на генерал-адъютанта, обер-полицмейстера градоначальника Петербурга. Ф.Ф.Трепова пытаясь отомстить ему за приказ высечь плетьми политического заключенного Боголюбова (А.С.Емельянова), не пожелавшего обнажить голову при его появлении. Засулич пришла на прием к Трепову и дважды выстрелила ему в грудь, тяжело ранив. Была немедленно арестована, но на суде своей скромностью, наивной искренностью и женской привлекательностью снискала симпатии присяжных заседателей. Они оправдали ее и освободили в зале суда, хотя по закону за подобные преступления полагалось от 15 до 20 лет тюремного заключения. В беспрецедентном оправдании Засулич немалую роль сыграло также блистательное адвокатское выступление ее защитника, известного русского адвоката А.Ф.Кони. «История с Засулич взбудоражила решительно всю Европу» (И.С.Тургенев): выстрел революционерки стал сигналом к аналогичным покушениям в Германии, Италии, Испании. Русская полиция затем издала приказ о ее поимке, и Засулич пришлось спешно выехать за рубеж.

В 1879 она тайно вернулась из эмиграции в Россию. После распада в июне-августе «Земли и воли» примкнула к группе тех, кто сочувствовал взглядам Г.В.Плеханова. Первой из женщин-революционерок испробовала метод индивидуального террора, но и первой же разочаровалась в его результативности. Участвовала в создании группы «Черный передел», члены которой (особенно поначалу) отрицали необходимость политической борьбы, не принимали террористической и заговорщической тактики «Народной воли», были сторонниками широкой агитации и пропаганды в массах.

В 1880 Засулич вновь была вынуждена эмигрировать из России, что спасло ее от очередного ареста. Она уехала в Париж, где действовал так называемый политический Красный Крест – созданный в 1882 П.Л.Лавровым зарубежный союз помощи политическим заключенным и ссыльным, ставивший целью сбор средств для них. Находясь в Европе, сблизилась с марксистами и в особенности с приехавшим в Женеву Плехановым. Там в 1883 приняла участие в создании первой марксистской организации русских эмигрантов – группы «Освобождение труда». Переводила труды К.Маркса и Ф.Энгельса на русский язык (в том числе такие, как Развитие социализма от утопии к науке Ф.Энгельса, Нищету философии К.Маркса), вела переписку с.Марксом, печаталась в демократических и марксистских журналах. Она принимала активное участие в деятельности Международного Товарищества рабочих (I Интернационала) – была представительницей российской социал-демократии на трех его конгрессах в 1896, 1900 и 1904. Решительно отказавшись от прежних своих взглядов, вела пропаганду идей марксизма, отрицала террор – «следствие чувств и понятий, унаследованных от самодержавия».

С 1894 жила в Лондоне, занималась литературным и научным трудом. Ее статьи тех лет касались широкого круга исторических, философских, социально-психологических проблем. Монографии Засулич о Ж.-Ж.Руссо и Вольтере были несколько лет спустя, хотя и с большими цензурными купюрами, изданы в России на русском языке, став первой попыткой марксистского толкования значения обоих мыслителей. В качестве литературного критика Засулич отрецензировала романы С.М.Кравчинского (Степняка), повести В.А.Слепцова Трудное время . Резко раскритиковала роман П.Д.Боборыкина По-другому, полагая, что в своих размышлениях об истории русского революционного движения он исказил суть спора между марксистами и народническими публицистами, Д.И.Писаревым и Н.А.Добролюбовым. Засулич утверждала, что «безнадежная русская идейность» либералов нуждается «в обновлении, которое несет марксизм», защищала «первородство подлинных русских революционеров», спасая, как она считала, их образы от «вульгаризации и фальсификации».

В 1897–1898 жила в Швейцарии. В 1899 нелегально приехала в Россию по болгарскому паспорту на имя Велики Дмитриевой. Использовала это имя для публикации своих статей, установила связь с местными социал-демократическими группами России. В Петербурге познакомилась с В.И.Лениным.

В 1900 вернулась за границу, став к этому времени профессиональной революционеркой. Была избрана в редакцию газет «Искра», «Заря», публиковала в них статьи, критикующие концепцию легального марксизма. Напечатала ряд литературно-критических эссе о Добролюбове, Г.И.Успенском, Н.К.Михайловском.

В 1903 на II съезде РСДРП проявила себя сочувствующей меньшевизму.

После Манифеста 17 октября 1905 вернулась в Россию, жила на хуторе Греково (Тульская губ.), на зиму уезжая в Петербург. В годы Первой мировой войны разделяла взгляды «оборонцев», утверждая, что «оказавшись бессильным остановить нападение, интернационализм уже не может, не должен был мешать обороне» страны.

Февральскую революцию 1917 она расценила как буржуазно-демократическую, с иронией констатировав: «Социал-демократия не желает допустить к власти либералов, полагая, что единственный революционный хороший класс – это пролетариат, а остальные – предатели». В марте 1917 вошла в группу правых меньшевиков-оборонцев «Единство», выступала вместе с ними за продолжение войны до победного конца (эти взгляды изложила в брошюре Верность союзникам . Пг., 1917). В апреле подписала воззвание к гражданам России, призывая поддерживать Временное правительство (ставшее как раз коалиционным).

В июле 1917, по мере усиления противостояния большевиков и иных политических сил, заняла твердую позицию поддержки действующей власти, была избрана в гласные Петроградской Временной городской думы, от имени «старых революционеров» призывала к объединению для защиты от «объединенных армий врага». Перед самой Октябрьской революцией была выдвинута кандидатом в члены Учредительного собрания.

Октябрьскую революцию 1917 Засулич считала контрреволюционным переворотом, прервавшим нормальное политическое развитие буржуазно-демократической революции, и расценивала созданную большевиками систему советской власти зеркальным отражением царского режима. Она утверждала, что новое властвующее большинство просто «подмяло вымирающее от голода и вырождающееся с заткнутым ртом большинство». Утверждая, что большевики «истребляют капиталы, уничтожают крупную промышленность», решалась иногда на публичные выступления (в клубе «Рабочее знамя» 1 апреля 1918). Ленин, критикуя ее выступления, тем не менее, признавал, что Засулич является «виднейшим революционером».

«Тяжело жить, не стоит жить», – жаловалась она соратнику по народническому кружку Л.Г.Дейчу, чувствуя неудовлетворенность прожитой жизнью, казнясь совершенными ею ошибками. Тяжело заболев, до последнего часа писала воспоминания (они были опубликованы уже посмертно).

Умерла 8 мая 1919 в Петрограде, была похоронена на Волковском кладбище («Литераторские мостки»).

Сочинения: Воспоминания . М., 1931; Статьи о русской литературе . М., 1960.

См. также НАРОДНИЧЕСТВО.

Лев Пушкарев, Наталья Пушкарева

Дейч Л.Г. В.И.Засулич . – Голос минувшего. 1919, №№ 5–12
Федоренко Л.С. В.И.Засулич . М., 1926
Кони А.Ф. Воспоминания о деле Веры Засулич . – Кони А.Ф. Собр. соч., т. 2. М., 1966
Богданова Т.А. В.И.Засулич и русская социал-демократия . – Источниковедческое изучение памятников письменной культуры в собраниях и архивах ГПБ. Л.,1991