Кто поджег банк во франции. В париже за поджог двери цб франции задержан акционист петр павленский. Кто ваши соседи и на каком языке вы общаетесь

"В России про меня теперь только и говорят, что я избиваю, режу, насилую безобидных граждан, да еще и не выплачиваю штрафы, – смеется Петр Павленский. – Я не оправдал надежд оппозиции". Еще год назад он сидел в московской тюрьме за акцию "Угроза" (поджог двери ФСБ) и был кумиром "либеральной общественности", но в конце 2016-го его изнасилования актрисы Театра.doc и избиении актера. Павленский обвинил представителей театра в клевете и сотрудничестве с путинским государством, ФСБ и "Единой Россией". Он говорит о своем разочаровании в оппозиции, связанном, в частности, с тем, что Алексей Навальный, Михаил Ходорковский и многие другие поддерживают аннексию Крыма и двусмысленно высказываются в отношении войны, развязанной Россией на юго-востоке Украины. Петр Павленский всегда был на стороне Украины, поддерживал Майдан и считает, что быть оппозиционером и оправдывать захват полуострова невозможно.

Мы отказались от пособия и социального жилья, потому что все, что я делал, я всегда делал для людей и никогда для государств

"Россия – это царство бутафории, в котором власть имитирует демократический строй, а оппозиция имитирует борьбу с этой властью. Но на самом деле всех всё устраивает, и никто ничего менять не хочет. Власть не хочет, потому что над ней наступит неминуемая расправа. А оппозиция не хочет, потому что ее устраивает роль вечных оппонентов и борцов за все хорошее и справедливое. Режим – это система ценностей навязанная властью. Да, мы слышим слова о желании поменять одну говорящую голову на другую. Но никто не хочет изменить режим. Это то, что здесь во Франции всем очень хорошо видно и понятно", – говорит художник.

С Петром Павленским и его соратницей Оксаной Шалыгиной мы встречаемся в парижском кафе через три дня после того, как им предоставили политическое убежище. В декабре прошлого года Петра и Оксану задержали в аэропорту Шереметьево и несколько часов допрашивали по делу "Театра.doc". Они расценили этот допрос как предупреждение о готовящемся аресте по уголовной статье и длительном сроке заключения. В январе Павленский, Шалыгина и их дочери покинули Россию и с тех пор живут во Франции.

– Вы получили политическое убежище очень быстро. Это просто удача?

– Безусловно, во многих вещах нам сопутствует удача. Мы рассказали о нашей политической позиции и презрении к институту брака, семьи и супружеской верности. Недели две прошло, и нам сказали, что дают политическое убежище. У тех, с кем мы общались, даже новых вопросов не было: те же самые вопросы, которые я от журналистов слышал. До нашей встречи работники ОФПРА внимательно проанализировали все русскоязычные медиа. То, что один из руководителей театра сотрудничал с полицией, а двое других его безоговорочно поддерживали, пояснять было уже не нужно, – они сами во всем признались, раздавая комментарии СМИ. Работники ОФПРА, которые принимали решение по нашей ситуации, хорошо знали русский язык.

– Я могу успокоить ваших поклонников, которые волнуются, не бедствуете ли вы во Франции?

Просить политическое убежище от силовой расправы враждебного режима и просить государство стать кормящей рукой – это далеко не одно и то же

​– Тут вообще неуместно рассуждать, бедствуем мы или не бедствуем. Как мы жили в России, так живем и здесь. Возможно, есть небольшая разница: здесь мы за четыре месяца уже семь раз меняли место жительства. Мы отказались от пособия и социального жилья, потому что все, что я делал, я всегда делал для людей и никогда для государств. Все, сделанное мною, Оксаной и издательским домом "Политическая пропаганда ", мы всегда отдавали безвозмездно людям. Поэтому и материальную поддержку мы готовы принимать только от людей. Как свободное проявление индивидуальной воли. Странно было бы выступать за самоорганизацию и самоуправление и одновременно кормиться с рук государства. В корме с рук государства мы не нуждаемся.

Мне, наверное, надо уточнить, что просить политическое убежище от силовой расправы враждебного режима и просить государство стать кормящей рукой – это далеко не одно и то же. Кормящая рука – это рука, которая тебя контролирует, ты находишься в зависимости. Мы, отказавшись от всего этого, находимся в значительно более свободном положении, чем многие, кто соглашается на социальное обеспечение, на деньги и недвижимость, которую им предоставляют. Мы уже жили в шести разных местах в Париже, мы видим город, видим его различия. Видим, насколько по-разному живут люди, потому что мы жили в квартирах мещан, жили в квартирах молодежи, сейчас живем в сквоте, где совсем другая организация жизни. Можно очень многое узнать, просто увидев разные условия и разные способы жизни.

– А кто эти люди? Русские или французы?

– Французы. Мы ни разу не жили ни у кого из России. Какое-то время жили у человека, который говорил по-русски, но он тоже француз.

– Но они как-то связаны с русским искусством?

– Вообще не связаны.

– Почему же они вас приглашают?

– Когда ситуация вынуждает нас уезжать, мы обращаемся к людям, говорим, что нам нужно. Мы говорим, что нам нужно где-то жить, и люди оказывают поддержку, не один человек, так другой. По крайней мере, до сегодняшнего дня всегда находился кто-то. Это очень разные люди, разные округа Парижа, но так только лучше. Потому что было бы глупо засесть в одном месте, ничего не видеть и не знать.

– Так что пока вы заняты изучением Парижа?

– Нет, изучение – это производное от условий жизни. У меня по-прежнему продолжается процесс утверждения границ и форм политического искусства. Мы заняты работой издательского дома "Политическая пропаганда". Все продолжается. Другая территория, безусловно, сейчас добавила то, что перед нами стоит задача немного лучше узнать политический контекст, в котором мы живем.

– Самое удачное время – президентские выборы. Вы следили за предвыборной кампанией?

Слово "герой" для художника – оскорбление

​– Думаю, что французы опять были поставлены в жесткую ситуацию отсутствия выбора. Потому что уже много лет маячит пугало из клана Ле Пен – пугало фашизма. Оно открывает пасть, и люди остаются без выбора. Им оставляют один только выбор – между либерализмом и фашизмом. О каком вообще выборе мы тогда говорим? В 1871 году Франция была единственной страной, в которой действительно существовали коммуны. Такие люди, как Огюст Бланки, Луиза-Мишель, – все были из Франции. Бланки – это человек, который провозгласил: "Ни Бога, ни господина". Первый человек, который назвал себя анархистом, тоже был из Франции, Пьер Прудон. Франция во многом давала пример остальному миру, в том числе России. Конечно, Франции нельзя уходить в оппортунизм, потому что Франция имеет опыт коммуны. Это ее преимущество, и ей следует двигаться вперед.

– Вперед к коммуне?

Им навязали предопределенность: либо либерализм, либо фашизм, третьего не дано

​– Конечно – свободные коммуны. Это даже не украинский Майдан, который его участники понимали только как временную ситуацию, которая должна была вырвать Украину из-под власти империи. Когда все стабилизировалось, Украина начала многое терять, потому что Майдан и был самым важным социальным достижением. Он был самодостаточен. Народ Франции во время установления коммуны очень хорошо понимал, что это самодостаточное явление. Уже несколько раз, гуляя по Парижу, мы оказывались свидетелями того, как люди выходят на улицы. Им навязали предопределенность: либо либерализм, либо фашизм, третьего не дано. Люди убеждены, что это не выбор. Они выходят на улицу, скандируют: Ni patrie ni patron, ni Le Pen ni Macron. Людей берет в оцепление полиция, полиция травит их газом и разгоняет народные сходы.

– Художники всегда стремились в Париж, но Париж подавлял художников. Ван Гог к тому времени, когда он приехал во Францию, уже написал много великих картин, в том числе "Едоков картофеля", но в Париже стал думать, что в Голландии он делал что-то провинциальное, а вот тут существует настоящее искусство. У вас не возникали подобные мысли?

– Нет. Сейчас очень сильно изменилась ситуация, мы живем в другой информационной эпохе. Это может нравиться или нет, но произошла техническая глобализация, интернет схлопнул пространство, все стало одним информационным полем с разными режимами существования. Все всё друг про друга знают. Во Франции многие из тех, кого мы встречали, хорошо знают о том, что мы делали в России, как будто это происходило в одном из парижских округов.

– Знают, а понимают ли?

Мы уехали, чтобы не стать жертвами

​– Думаю, что в основном да. Сложно говорить, на каком уровне. Например, " " – это была работа с красным цветом. Красный цвет – цвет власти, цвет властного произвола. Это был самый красный день календаря, 10 ноября, День полиции, Красная площадь. Для меня это была работа именно с красным цветом. В культуре это извечное противопоставление красного и черного. Черного как всего хорошего, где человек может оставаться собой, и красного цвета полицейщины. Думаю, что, если человек не очень знаком с российской культурой, ему будет не очень понятно, почему красный цвет – это цвет полиции. Он не знает, как стирались контекстуальные границы между зоной и волей, как использовались лагеря для эксперимента по превращению человека в животное. В российской культуре это больше понятно. Такие нюансы, возможно, нужно объяснять.

– Франция, помимо всего прочего, одна из родин актуального искусства. В 60–80-е годы Мишель Журниак работал с красным цветом, писал работы кровью. Сейчас проходит его выставка в парижском Доме фотографии. Насколько вам близко французское актуальное искусство?

– В 60-е годы было интересное движение ситуационистов. Ги Дебор внес вклад не только в систему французской философии, но и в мировую культуру. Кто сегодня не ссылается на "Общество спектакля"? Ну и Марсель Дюшан, человек, который переосмыслил искусство, поставил точку в модернизме, благодаря ему и началось то, что сейчас называется современным искусством.

– Да, 2017 – год столетия писсуара Дюшана.

Идут годы, но никто не может сделать что-то более радикальное в искусстве, чем то, что сделали Дюшан и Малевич

​– Безусловно, и я думаю, что есть очень интересная взаимосвязь исторических событий. Малевич обратил внимание на кубизм, одно из авангардных течений модернизма. Обратив внимание, он постарался его переосмыслить. Это стало первым условием супрематизма. Второе условие – предреволюционная ситуация в России – это 1915 год, когда появился "Черный квадрат", одно из самых значимых событий в истории искусства. Дюшан тоже стремился к переосмыслению кубизма, это видно по его работе "Обнаженная, спускающаяся с лестницы". Переосмысление удалось им обоим. Идут годы, но никто не может сделать что-то более радикальное в искусстве, чем то, что сделали Дюшан и Малевич.

– Ваши работы в первую очередь связаны с российской политической ситуацией. Как вы намерены продолжать эту тему?

– В первую очередь мои работы связаны с явлением власти. Многое было сделано на территории российского режима, но власть везде остается властью. Естественно, давление этой власти распределяется по-разному. Оно не везде одинаковое, но власть как явление присутствует. Я столкнулся с этим явлением в таких неожиданных ситуациях, как, например, когда институция, которая выступает в поддержку тех, кто борется за свободу во всем мире, сама начинает действовать по методологии бюрократического фашизма.

– Собираетесь ли вы во Франции говорить о власти теми способами, которые использовали в России, или будете это делать в рамках издательства "Политическая пропаганда"?

– Безусловно, помимо того, что продолжается процесс утверждения границ и форм политического искусства, останется место и событиям политического искусства. Но что и как это будет – это время покажет. В любом случае я никогда ничего не говорю заранее. Лучше говорить о том, что сделано, нежели о том, что я мог бы сделать.

– Есть печальный опыт группы "Война". Я не ставлю между вами знака равенства, но в истории актуального искусства вы все равно будете рядом, через запятую, тут ничего не поделаешь. Они уехали, ничего не делали, жаловались на жизнь в Европе, и кончилось это тем, что они . Вы понимаете, что с ними произошло? ​

​– Не произошло ничего неожиданного. Часть "Войны", с самого начала ориентировалась на Лимонова и НБП. Лимонов – это их путеводная звезда. Как верные эпигоны они следуют за ним в хаосе политических противоречий. Если посмотреть политическую биографию Лимонова, можно увидеть много параллелей с группой "Война". Посмотрите, как Лимонов постоянно менял свою позицию, как он с легкостью продавался и становился пособником власти, и станет все ясно.

– А их творческое бесплодие в Европе?

– Не знаю, с чем связано. Может быть, с их принципами, что нужно что-то делать только большими группами, координировать большие коммуникативные процессы. Хотя у движения "Фемен" принцип близкий к группе "Война", – должно быть задействовано большое количество участников, но они продолжают свое дело.

– То есть нельзя сказать, что актуальный русский художник, работающий на политическом поле, эмигрировав, теряет стимул для работы, теряет идею? Вы не чувствуете этого?

– Нет. Я вижу другую территорию. Во многом что-то, конечно, определяет язык, потому что я не с такой легкостью понимаю, о чем говорят люди и не с такой быстротой, как это было в России, но ситуация становится понятна.

– "Политическая пропаганда" будет печататься в России?

Париж несравненно ближе к Петербургу, нежели Москва

​– Это будет зависеть от содержания выпуска. Наш издательский дом всегда работал с международным контекстом, с художниками Кубы, Израиля, Америки, Германии, Польши. Каждый выпуск определял, о чем мы говорили и к кому обращались.

– Есть такой тип политэмигранта, который живет родиной и мечтой когда-нибудь вернуться. Он всегда внутри русского языка, внутри российской ситуации. Таков выбор, например, Солженицына. Другие эмигранты отрезают прошлое и становятся французскими художниками или французскими дворниками. Как вы видите свое будущее?

– Я думаю, что сейчас не может быть таких жестких идентичностей. Если, конечно, кто-то не создает их для себя искусственно. В любом случае, Париж несравненно ближе к Петербургу, нежели Москва – с точки зрения урбанистики, с точки зрения городской культуры. А Солженицын для нас никогда и не был примером. Шаламов гораздо более важная фигура. Остается вопрос языка...

– Вы учите французский?

Я никогда не называл себя русским художником

​– Да. Но язык требует времени. Глобальное информационное пространство превращает все в набор регионов, они отделены вербальным языком. Но с точки зрения языка жестов между ними нет принципиальной разницы. Поэтому я никогда и не называл себя русским художником.

– Ностальгии нет? Не просыпаетесь с мыслью: "Зачем же мы уехали"?

– Мы понимаем, зачем мы уехали – чтобы не стать жертвами. Потому что ни в чем, что я делал, я никогда не был жертвой. Несмотря на то что я оказывался в тюрьме, я никогда не был объектом исполнения наказания. Наоборот, я был субъектом, а представители власти становились объектами. Властные полномочия вынуждали их подчиняться событию политического искусства. Если бы нас арестовали, мы бы сейчас сидели и ждали лагерных сроков за то, чего мы не делали. Вот тогда бы мы однозначно стали жертвенными баранами на алтаре государственной расправы.

– Совсем недавно вам . Очень вовремя!

– У бюрократического аппарата есть неотъемлемые правила функционирования. Я думаю, что человек оказывается в более выигрышном положении, если эти правила не определяют ход его жизни. Лучше стремиться к тому, чтобы события жизни обгоняли ход аппарата.

– В отношениях с бюрократическим аппаратом вы всегда были победителем.

– Мне везет. Что происходило в России? Когда я еще находился в тюрьме, я узнал о том, что меня пытаются героизировать. Слово "герой" для художника – оскорбление. Художник в принципе не может быть героем. Павлик Морозов может быть героем, Брежнев может быть четырежды героем. Еще находясь в тюрьме, я начал говорить и писать о том, что не давал оснований так себя оскорблять.

– Это интерпретаторы-журналисты?

Если бы нас арестовали, мы бы сейчас сидели и ждали лагерных сроков за то, чего мы не делали

​– И журналисты, и так называемая либеральная общественность. Я написал текст, который ", в котором аргументировал, почему художник не может быть героем, почему между героизмом и политическим искусством бездна. Согласиться с героизацией было бы предательством искусства. Но всем было вообще наплевать, что я говорю. Мною попросту попытались оформить либеральный дискурс. Столь жестокая несправедливость не могла длиться вечно. В конце концов, все обернулось так, что эта же общественность меня и обвинила в несоответствии навязанному стандарту героя. Кто стоит за соответствием этому стандарту, я уже говорил: это Павлики Морозовы, Иисусы, Брежневы, северокорейские генералы, матери-героини, жертвенные бараны, Гераклы, сверхчеловеки. А за спиной моего несоответствия стоят: Бенвенуто Челлини, Караваджо, маркиз де Сад, Франсуа Вийон, Карл Андре, Сид Вишез, Отто Мюль, Валери Соланас и множество других художников, поэтов, писателей и музыкантов. Сегодня я могу сказать, что аппаратам власти так и не удалось подчинить себе политическое искусство. Оно не стало оформительским. А это означает, что нам по-прежнему сопутствует удача!

Российский акционист поджег Банк Франции как «источник порабощения»

Эмигрировавший во Францию российский акционист Петр Павленский на этот раз попал во внимание не только любителей современного искусства, но и французской полиции. Около 4 утра по местному времени он поджег здание Банка Франции на площади Бастилии. Таким образом он хотел призвать к новой французской революции, заявляя, что «банкиры заняли место монархов». Полыхающее здание быстро привлекло внимание стражей порядка, которые задержали Павленского и доставили его в полицейский участок. «МК» дозвонился до пресс-службы полиции Парижа.

Свою позицию Павленский объяснил в сообщении, которое распространила активистка украинского феминистского движения Femen Инна Шевченко. По мнению акциониста, «банкиры заняли место монархов». «В наши дни тирания снова правит повсюду. Возрождение революционной Франции разожжет пожар мировых революций», - приводит выдержки из этого заявления французская пресса. При этом, утверждается, что «в этом огне» начнется «освобождение России».

Место для своей новой акции - площадь Бастилии - художник выбрал неслучайно. «Бастилия была разрушена восставшим народом. Люди разрушили ее как символ власти и деспотизма. Но на этом месте был построен новый источник порабощения, который предал революционеров и спонсировал преступный Версаль», - говорится в сообщении Павленского.

Как бы то ни было, французская полиция не оценила по достоинству стараний бунтаря. Пока импровизированный революционный пожар набирал силу, двое полицейских повалили Павленского на землю и надели на него наручники. Судя по фото с места происшествия, акционист не оказывал сопротивления. Вместе с ним задержали некую женщину, которая, по неподтвержденным данным, помогала поджигать банк.

В пресс-службе префектуры полиции Парижа «МК» подтвердили, что задержали двух человек за поджог банка. «Вы не первые, кто об этом спрашивает, - уточнила наша собеседница. - Однако на данный момент мы можем сказать только то, что задержанные возле здания Банка Франции находятся в полицейском участке. Об их дальнейшей судьбе мы не можем ничего сказать, это вся информация».

Банк Франции сообщил порталу Franceinfo, что собирается «подать жалобу». В руководстве учреждения добавили, что филиал на площади Бастилии будет временно закрыт, потому что огонь существенно повредил некоторые части здания в районе входа.

В списке творческих акций Петра Павленского есть похожий инцидент. В ноябре 2015 года он поджег дверь здания ФСБ на Лубянке. Акция была посвящена украинскому режиссеру Олегу Сенцову, приговоренному к 20 годам тюрьмы, и носила название «Угроза». После этого художник был арестован, а в июне 2016 года - приговорен к штрафу в размере 500 000 рублей. Однако положенной суммы он так и не выплатил, в январе 2017 года уехав во Францию. Там он получил политическое убежище. Будет ли он теперь лишен этого статуса, остается неясным. Теоретически Павленскому за его парижские «художества» может грозить высылка из страны.

Нашедший прибежище во Франции в январе 2017 года российский художник-диссидент Петр Павленский явно недолюбливает банки. Этим утром его задержали за поджог фасада Банка Франции на площади Бастилии.

Вопреки распространенному мнению в сожжении банкнот нет ничего незаконного. Только вот к поджогу самого банка это явно не относится. В этом очень скоро предстоит убедиться Петру Павленскому, которого задержали утром 16 октября за поджог фасада Банка Франции в ночь с воскресенья на понедельник.

Мастер перформанса и пироман

Прославился своим радикальным подходом. Художника-диссидента не раз задерживали на родине, где он шел на самоистязание, чтобы выразить протест. В 2012 году он зашил себе рот в знак несогласия с арестом Pussy Riot. Причинение самому себе физической боли стало в его руках политическим инструментом. Его кредо: обличать авторитаризм российской власти, нацеливая акции на различные ведомства. Так, он отрезал себе мочку уха, сидя на стене психиатрического института Сербского. В другой раз он прибил мошонку к мостовой на Красной площади в день полиции. Подобно французскому художнику Орлану Павленский превращает самоистязание в протестное искусство. Только вот периодически под раздачу попадают и здания.

В 2015 году он поджег дверь главного управления ФСБ в Москве. Этот радикальный перформанс во многом перекликается с поджогом Банка Франции. Впоследствии Павленский получил политическое убежище во Франции. По всей видимости, глашатай протестного искусства зол не только на российскую власть. Он взял на прицел все, что хотя бы отдаленно напоминает господство. На государственное насилие он отвечает собственным, которое носит куда менее символический характер.

Разжечь пламя Французской революции?

Контекст

Ахиллесова пята антипутинской интеллигенции

Акции Павленского продолжатся из Парижа

Павленский: Нас об этом предупреждали

Таким образом, после полицейских репрессий новым врагом Павленского становится власть банков, которую символизирует Банк Франции. Тот работает под эгидой Европейского Центробанка и призван обеспечить валютную стабильность.

Банк закрыт «до нового распоряжения»

Пожар был вовремя потушен и повредил лишь внешний фасад здания. Тем не менее, ущерб был достаточно значительным, чтобы послужить основанием для закрытия учреждения. Поздним утром рабочие все еще собирали обугленные обломки.

«Отделение не будет открыто до нового распоряжения. Банк Франции не сможет предоставлять услуги частным лицам и предприятиям», — сообщил AFP пресс-секретарь Банка Франции.

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Нашедший прибежище во Франции в январе 2017 года российский художник-диссидент Петр Павленский явно недолюбливает банки. Этим утром его задержали за поджог фасада Банка Франции на площади Бастилии.

Вопреки распространенному мнению в сожжении банкнот нет ничего незаконного. Только вот к поджогу самого банка это явно не относится. В этом очень скоро предстоит убедиться Петру Павленскому, которого задержали утром 16 октября за поджог фасада Банка Франции в ночь с воскресенья на понедельник.

Мастер перформанса и пироман

Петр Павленский прославился своим радикальным подходом. Художника-диссидента не раз задерживали на родине, где он шел на самоистязание, чтобы выразить протест. В 2012 году он зашил себе рот в знак несогласия с арестом Pussy Riot. Причинение самому себе физической боли стало в его руках политическим инструментом. Его кредо: обличать авторитаризм российской власти, нацеливая акции на различные ведомства. Так, он отрезал себе мочку уха, сидя на стене психиатрического института Сербского. В другой раз он прибил мошонку к мостовой на Красной площади в день полиции. Подобно французскому художнику Орлану Павленский превращает самоистязание в протестное искусство. Только вот периодически под раздачу попадают и здания.

В 2015 году он поджег дверь главного управления ФСБ в Москве. Этот радикальный перформанс во многом перекликается с поджогом Банка Франции. Впоследствии Павленский получил политическое убежище во Франции. По всей видимости, глашатай протестного искусства зол не только на российскую власть. Он взял на прицел все, что хотя бы отдаленно напоминает господство. На государственное насилие он отвечает собственным, которое носит куда менее символический характер.

Разжечь пламя Французской революции?

Обращение Павленского было выложено в Twitter знаменитой активисткой Femen Инной Шевченко. «Бастилия была разрушена взбунтовавшимся народом, — утверждает художник. — На этом же месте был построен новый очаг рабства, который предает революционеров и спонсирует бандитский Версаль. Банк Франции занял место Бастилии, банкиры встали на место монархов».

Таким образом, после полицейских репрессий новым врагом Павленского становится власть банков, которую символизирует Банк Франции. Тот работает под эгидой Европейского Центробанка и призван обеспечить валютную стабильность.

Банк закрыт «до нового распоряжения»

Пожар был вовремя потушен и повредил лишь внешний фасад здания. Тем не менее, ущерб был достаточно значительным, чтобы послужить основанием для закрытия учреждения. Поздним утром рабочие все еще собирали обугленные обломки.

«Отделение не будет открыто до нового распоряжения. Банк Франции не сможет предоставлять услуги частным лицам и предприятиям», — сообщил AFP пресс-секретарь Банка Франции.

Горожан отказаться от участия в несогласованной акции протеста, которая запланирована оппозицией на 3 августа в центре столицы. В сообщении сказано, что в полицию поступает информация о возможных нарушениях общественного порядка и готовящихся провокациях, в том числе использовании аэрозолей и пиротехники. Полиция предупредила, что будет оперативно реагировать на правонарушения и примет все меры для обеспечения правопорядка и безопасности.

Как рассказывал «Ведомостям» председатель Либертарианской партии Сергей Бойко, члены партии подавали заявку на проведение 3 августа в Москве акции в поддержку незарегистрированных кандидатов в Мосгордуму. Они просили столичные власти согласовать мероприятие на Лубянской площади. Также партия пыталась договориться провести шествие от Страстного бульвара через Тургеневскую площадь по Мясницкой улице до Лубянской площади, сообщал «Интерфакс». Однако столичная мэрия взамен предложила перенести акцию на проспект Академика Сахарова, где 20 июля уже проходил согласованный митинг о допуске независимых кандидатов к участию в выборах. Либертарианская партия на эту площадку не согласилась и направила в мэрию официальный отказ от митинга. После этого чиновники предложили политикам встретиться и повторно обсудить место и формат мероприятия. Для этого лидеры Либертарианской партии прибыли в одно из зданий столичного правительства на Новом Арбате. Одного из лидеров партии – Михаила Светова – задержали сразу же после переговоров. Большинство оппозиционных политиков также пропустят акцию 3 августа: Алексей Навальный, Дмитрий Гудков, Илья Яшин, Юлия Галямина, Иван Жданов получили административные аресты.

Предыдущая несогласованная акция протеста против недопуска независимых кандидатов состоялась 27 июля. Она была одной из самых массовых. По данным МВД, в ней приняло участие 3500 человек, организаторы насчитали не менее 10 000. МВД отчиталось о задержании 1074 человек. По данным «ОВД-инфо», задержанных больше – 1373 человека. В их числе было 42 несовершеннолетних. Не менее 25 человек получили ранения. Мэр Москвы Сергей Собянин оценил действия полиции как адекватные.

По итогам несогласованной акции Следственный комитет возбудил уголовное дело о массовых беспорядках на митинге оппозиции. Как отмечалось в пресс-релизе ведомства, группа лиц «неоднократно размещала в сети интернет призывы принять в ней участие», однако фамилии фигурантов не называются. Максимальное наказание по этой статье (по ней осудили многих фигурантов «болотного дела») – 15 лет лишения свободы. Также заведено три уголовных дела о применении насилия в отношении представителей власти. Максимальное наказание по ней – пять лет.