Кнр город кашгар занятие и жизнь уйгуров. Кто такие уйгуры и в чем суть их конфликта с властями Китая? Бунты с религиозным оттенком

Уйгуры - коренное население Восточного Туркестана, исторической области на западе Китая. В период гражданской войны уйгуры дважды, в 1933-1934-м и 1944-1949 годах, создавали независимое государство, но оба раза их земли были возвращены в состав Китая. В 1955-м эту территорию переименовали в Синьцзян-Уйгурский автономный район. Стремление уйгуров к независимости, однако, не исчезло.

Уйгуры - мусульмане-сунниты, а Китай жестко регулирует количество мечетей и деятельность религиозных школ. Правовая группа Amnesty International в своем докладе 2013 года признала, что китайская власть ограничивает мирное культурное самовыражение уйгуров, называя их сепаратистами и обвиняя в незаконной религиозной пропаганде.

Сегодня в Китае за уйгурами негласно закрепился статус террористов: китайское правительство проводит в регионе усиленные военные учения, увеличивает здесь количество армейских формирований, запрещает чиновникам-уйгурам соблюдать пост в Рамадан, а с 2016-го всех без исключения жителей Синьцзян-Уйгурской автономии обязали сдавать свои паспорта на хранение в полицию. Уйгуры по-прежнему могут свободно перемещаться по Китаю, но чтобы выехать за границу, теперь должны проходить дополнительные процедуры вплоть до сдачи образцов ДНК, крови и отпечатков пальцев, а также делать запись голоса и даже 3D-снимки. Таким образом китайские власти хотят отслеживать перемещение уйгурских боевиков, большинство из которых проходят военное обучение в странах Центральной Азии.

Вместе с уйгурами свои паспорта были вынуждены сдать и китайцы-ханьцы, которых в регионе проживает больше 50%, - с началом экономического развития автономии они начали приезжать все чаще и занимать высокооплачиваемые должности. После активного наплыва ханьцев уйгуры стали этническим меньшинством.

В регион неохотно допускают иностранных журналистов. Но известно, что в 2009 году в Урумчи случились массовые беспорядки на этнической почве: по официальным данным, были ранены 1 500 и погибли больше 200 человек. В 2012-м группа уйгуров попыталась угнать самолет, следующий из Хотана в Урумчи. Годом позже 27 уйгуров были застрелены полицией - их подозревали в том, что они с ножами напали на местные органы власти. В мае 2014-го на рынке Урумчи в толпу бросили взрывчатку - погибли 30 человек, а раненых было в три раза больше. В сентябре около 50 человек погибли в результате взрывов на рынке и в магазине в Лунтайском уезде. В сентябре 2015 года группа мужчин с ножами напала на рабочих угольной шахты, убив 50 человек, в том числе 5 полицейских. Также уйгуров обвиняют в нападении на китайское посольство в Бишкеке: тогда смертник на автомобиле протаранил ворота и совершил самоподрыв.

Основным требованием террористов является создание на территории округа независимого государства Восточный Туркестан, или Уйгурстан, в котором доминирующую роль будет играть ислам.

Ханьцы - крупнейшая народность Китая: они составляют большинство во всех провинциях, муниципалитетах и автономных районах Китая, кроме Синьцзян-Уйгурского (41%) и Тибетского.

Карлос Спотторно, фотограф:

В Синьцзяне живут не только уйгуры: когда я снимал проект в 2006-2008 годах , в регионе проживали 9 миллионов уйгуров, почти 8 миллионов китайцев-ханьцев, а также казахи, хуэй, таджики, киргизы, монголы и сибы.

Уйгуры уверены, что их культура стирается из-за массовой миграции ханьцев в регион, предпочитают не смешиваться с ними. Кроме того, уйгуров негласно считают менее развитой частью населения и не всегда допускают к высококвалифицированной работе.

Некоторые уйгуры хотят независимости любой ценой, но я не думаю, что это движение пользуется популярностью среди всего населения.

Ситуация в регионе стремительно меняется, в первую очередь экономическая. Сегодня Синьцзян - это миллионы людей, участвующих в строительстве инфраструктуры, массовые миграции с востока в поисках нефти и других возможностей заработать. Конечно, столкновения с местными жителями в такой ситуации были неизбежны.

Некоторые уйгуры хотят независимости любой ценой, но я не думаю, что это движение пользуется популярностью среди всего населения: далеко не все здесь хотят прямого противостояния. Скорее уйгурам было бы интересно увеличить свою роль в местной политической и экономической жизни.

Я не пытался скрыть бедность и развалины в кадре. Нищие и отсталые деревни соседствуют с быстрорастущими развитыми городами, заселенными преимущественно ханьцами. Я сосредоточился на обеих реальностях поочередно и иногда сознательно пытался совместить их в одном кадре, чтобы подчеркнуть контраст.

Проблема сепаратизма в Синьцзяне стоит очень остро, и в будущем она может принести официальному Пекину серьезные неприятности. Синьцзян представляет для Китая и геополитический интерес: это огромный буфер, который защищает «средний Китай» от экспансии Запада. Кроме того, здесь огромное количество нефти и газа, а не так давно в регионе нашли залежи лития. Уверен, Китай будет защищать свое единство всеми силами.

Синьцзян - огромный буфер, который защищает «средний Китай» от экспансии Запада.

Уйгуры народ достаточно древний. Являются коренным населением Восточного Туркестана, ныне Синьцзян-Уйгурского автономного района Китая. Говорят на своем — уйгурском языке, вероисповедание — ислам суннитского толка. Относится к европеоидам с незначительной монголоидной примесью.

Уйгуры — один из древнейших тюркоязычных народов Центральной Азии с многовековой историей и богатой самобытной культурой, сыгравшей важную роль в ее исторических судьбах.

Родословная этого народа уходит вглубь веков и тысячелетий. Первые упоминания об уйгурах встречаются в древнетюркских надписях, в старинных китайских летописях еще задолго до нашей эры под названием «Ойхорды», «Гунны», «Хуэйгу», «Гавгюй» (БСЭМ, 1956, т.44, с.59).

Предками уйгур были кочевые племена Восточного Туркестана, в III в. до н. э. − III-IV вв. н. э. игравшие важную роль в племенном союзе гуннов. Первые упоминания об уйгурах в письменных источниках относятся к III веку нашей эры.

Расселение в современном мире и численность

Общая численность сейчас приблизительно 10 млн человек. Из них более чем 9 млн проживают в Восточном Туркестане/СУАР, а также в крупных городах восточной части Китая. Небольшой анклав уйгуров численностью около 7 тыс.человек, существует также в провинции Хунань, на юго-востоке КНР, где они проживают уже несколько столетий.

Уйгурская община, за рубежом, общей численностью около 500 тыс., представлена во многих странах, но основная часть проживает в республиках Центральной Азии, численность центральноазиатской общины составляет приблизительно ~ 350 тыс. Из них в Республике Казахстан ~ 250 тыс., в Кыргызской Республике ~ 60 тыс., в Узбекистане ~ 50 тыс., в Туркменистане ~ 3 тыс.

Крупная уйгурская диаспора существует в Турецкой Республике численностью около 40 тыс, а также Королевстве Саудовская Аравия~ 30 тыс. Также уйгурские общины имеются в Пакистане, ОАЭ, Германии, Бельгии, Нидерландах, Великобритании, Швеции, Канаде, США, Японии, Австралии. Уйгурские анклавы можно обнаружить в таких городах мира, как Сидней, Пекин, Шанхай, Мекка, Алматы, Бишкек, Мюнхен.

Похожая публикация: Тартесс - первая держава на территории Испании

Уйгурским общинам свойственна традиционная самоорганизация в виде малля, во главе которых стоят выборные старшины жигит-беши. Обычно все общины входят в уйгурские общественные организации, объединяющей организацией которых, в свою очередь, является Всемирный уйгурский конгресс.

История

В III-IV вв. Уйгуры входили в объединение, которое в китайских династийных хрониках носило название гаогюй (букв. «высокие телеги»). В V в. в китайских источниках появляется новое название этого союза - теле (тегрег «тележники»). Значительная группа племен теле мигрировала на запад, в степи Казахстана и Юго-Восточной Европы. Оставшиеся в центральноазиатских степях были подчинены тюрками и вошли в состав их государства.

Основные земли теле были тогда в Джунгарии и Семиречье. Но в 605 г., после предательского избиения западнотюркским Чурын-каганом нескольких сот вождей теле, предводитель уйгуров увел племена в Хангайские горы, где они создали обособленную группу, названную китайскими историографами «девятью племенами» (токуз-огузами).

С 630 г., после падения первого Тюркского каганата, токуз-огузы выступают как значительная политическая сила, лидерство внутри которой утвердилось за десятью племенами уйгуров во главе с родом Яглакар. В V-VIII вв. уйгуры входили в состав каганата жужаней и затем Тюркского каганата.

Процесс этнической консолидации уйгуров завершился в VIII в. после распада Тюркского каганата и образования Уйгурского раннефеодального государства (Уйгурский каганат) на р. Орхон. Во главе каганата стояли каганы из уйгурского рода яглакар (кит. Yao-luo-ko;745-795). Именно в этот момент официальной религией было признано манихейство. В 795 к власти пришло племя эдизов (795-840), которое также приняло название яглакар.

Гумилев считает этот эпизод приходом к власти манихейской теократии: …в 795 г. на престол был возведён приёмный сын одного из вельмож Кутлуг, на условиях ограничения власти.

Похожая публикация: Сибирское ханство. История, полная пробелов

«Вельможи, чиновники и прочие доложили: „Ты, небесный царь, сиди спустя рукава на драгоценном престоле, а помощника должен получить обладающего способностями управления мерой с море и гору: …законы и повеления должны быть даны: должно надеяться на небесную милость и благосклонность». Иными словами, у хана были отняты исполнительская и судебная власть, а политика взята под контроль небесной милости», то есть манихеев. Союз племен превратился в теократию.

В 840 году власть в каганате на 7 лет вернулась к племени Яглакар. В 840-е годы вследствие сложных внутриполитических и экономических причин, а также внешнего нашествия древних кыргызов государство уйгуров распалось.

Деление ранее единого

Часть уйгуров переселилась в Восточный Туркестан и западную часть Ганьсу, где были созданы три независимых государства - с центрами в Ганьсу около современного города Чжанъе, в Турфанском оазисе и Кашгаре.

Караханидское государство в Кашгаре и Уйгурское государство турфанских идыкутов Кочов Турфане просуществовали более 400 лет.

Здесь уйгуры постепенно ассимилировали местное, преимущественно ирано-итохароязычное население, передав ему свой язык и культуру и, в свою очередь, переняв традиции оазисного земледелия и некоторые виды ремёсел. В этот период среди уйгуров Турфана, Комула, религией которых был манихейство и шаманизм, распространились буддизм, затем и христианство (несторианство). В этот же исторический период, начиная с X века, среди уйгуров Кашгара, Яркенда, Хотана распространяется ислам, к XVI в. вытеснивший другие религии на всей территории Восточного Туркестана.

С принятием ислама арабской графикой было вытеснено староуйгурское письмо.

К этому времени относится формирование современного уйгурского этноса с новоуйгурским языком. Политико-административная разобщённость в период 15-16 вв. а также ряд других причин привели к тому, что этноним «уйгур» стал мало употребляться, и был вскоре вытеснен религиозным самосознанием. Уйгуры именовали себя прежде всего «мусульманами», а также по региону происхождения - кашкарлык (кашгарец), хотанлык (хотанец) и др. или по роду занятия - таранчи (земледелец).

Похожая публикация: Ереван, Ванское царство – основали Предки голландцев

В XVII-XVIII вв. в Восточном Туркестане существовало государство уйгуров, которое в 1760 г. было захвачено маньчжурскими правителями Китая. Национальное угнетение и жестокая эксплуатация вызывали многочисленные восстания уйгуров против маньчжуро-цинских, а позднее гоминьдановских поработителей. В 1921 году на съезде представителей уйгуров в Ташкенте древнее самоназвание «уйгур» было восстановлено как общенациональное.

С уничтожением последней уйгурской государственности, в 1949 году, и с образованием в 1955 г. Синьцзянь-Уйгурского автономного района, властями КНР проводится целенаправленная политика по ассимиляции уйгуров, прежде всего путем массового переселения в СУАР этнических ханьцев и искусственным ограничением рождаемости коренного уйгурского населения.

В целом, достижения в области просвещения и здравоохранения, развития культуры, осложнены демографической, этнической и религиозной политикой китайского правительства. Большой проблемой является нарастание в среде уйгуров исламского экстремизма и жестокость репрессий со стороны государства. Не любят уйгур не только в Китае, в Казахстане коренное население их также не долюбливает.

Пекин способствовал исламизму среди уйгуров, готовясь к советскому вторжению; в 90-е годы Китай столкнулся с массовым сопротивлением

На прошлой неделе Алексей Волынец писал об истории уйгурского сепаратизма до конца Второй мировой войны. Сегодня он рассказывает, как уйгуры пытались обрести субъектность в период с середины ХХ века и по наши дни.

Уйгуры в социалистическом Китае.

Первоначально, после прихода к власти китайских коммунистов, ситуация в Синьцзяне развивалась по советским лекалам строительства «национально-культурной автономии». Даже уйгурский алфавит был официально с арабских букв переведен на кириллицу по разработкам ученых СССР. Но вскоре Пекин скорректировал курс, в Синьцзян-Уйгурский автономный район (СУАР) начали переселять китайцев, эта политика продолжается до сих пор.

Численность этнических ханьцев, проживающих в СУАР, выросла с 4% в 1949 году до 40% к исходу XX века.

Китайская колонизация преимущественно велась военно-административными методами. Дивизии китайских коммунистов, вошедшие в Синьцзян, с начала 1950-х были переформированы в так называемый «Синьцзянский производственно-строительный корпус» (СПСК) численностью свыше 200 тысяч человек - 13 сельскохозяйственных и 3 рабочие дивизии принялись осваивать целину, строить дороги и прочую инфраструктуру. Работу в полях солдаты совмещали с боевой подготовкой. Вскоре директивой ЦК КПК солдатам корпуса разрешили жениться, наладив поток женщин из центральных районов Китая. К 1970-м годам эта «трудовая армия» увеличилась до 700 тысяч человек, ею было построено в Синьцзяне свыше 20 тысяч новых китайских поселений.

Все эти десятилетия китайского освоения СУАР не обходились без стычек уйгуров и ханьцев, большинство таких фактов остается почти неизвестным в силу тотальной закрытости маоистского Китая. Известно о волнениях 1962 года в Или-Казахском автономном районе Синьцзяна на границе с советским Казахстаном. В китайской официальной истории эти события именуются «националистическим мятежом». Авангардом выступления стали рабочие нефтяных промыслов, среди которых было много ветеранов антикитайского восстания 1940-х. В ходе подавления мятежа расстреляли и посадили в лагеря свыше 5 тысяч человек, от 60 до 100 тысяч уйгуров и казахов бежали через границу в СССР. Тогда же СУАР покинули и перешли в Советский Союз большинство русских офицеров, служивших в китайской армии.

Среди немногих ставших известными за пределами Китая фактов этнических столкновений в Синьцзян есть и такой - в 1967 году в городе Шихедзы, втором по величине в СУАР, уйгуры убили свыше сотни и ранили свыше тысячи «хунвейбинов», приехавших сюда из Китая углублять «культурную революцию».

В 60-70-е годы на границе Синьцзяна и Казахской ССР произошло несколько вооруженных столкновений между советскими и китайскими войсками. Самое известное из них - бои у озера Жаланашколь в августе 1969 года. С конца 60-х годов Среднеазиатский военный округ СССР готовился воевать на территории Синьцзяна, внимательно изучая потенциальных противников и союзников на этой территории.

В 1980 году закрытый справочник для советских офицеров Среднеазиатского округа вполне в духе «ориентальных» описаний XIX века давал коренному населению такую характеристику:

«Уйгуры один из древнейших народов Средней Азии, имеют богатую и древнюю культуру… Национальными чертами являются гостеприимство и вежливость. Однако уйгуры очень гибки в обращении с людьми и отнюдь не каждый вошедший в дом уйгура найдет для себя теплый прием.

Уйгуры очень суеверны. Они верят в заговоры, колдовство, талисманы, в существование ведьм и домовых. Сосредоточенные и серьезные в обыденной жизни, уйгуры при звуках музыки и песни оживляются и с увлечением предаются веселью. Среди уйгуров-мужчин, несмотря на то, что это запрещено мусульманскими законами, широко распространено курение анаши…»

Военные поселения

В ходе затянувшегося советско-китайского политического противостояния власти Пекина вполне серьезно рассматривали ввод советских войск в Афганистан как подготовку советской аннексии Синьцзяна. В итоге численность китайских войск в СУАР резко выросла, и к началу 80-х годов Синьцзянский производственно-строительный корпус насчитывал свыше 2 млн 250 тысяч человек, составив одну шестую населения СУАР. Корпус производил четверть всей продукции автономного района, занимаясь всем - от добычи полезных ископаемых до выращивания хлопка. В составе корпуса были сельскохозяйственные, инженерно-строительные и даже гидротехнические дивизии.

Корпус представляет собой огромную социально-экономическую корпорацию, включающую отдельные города, сельские районы, множество промышленных производств и даже два собственных университета. При этом раскинувшийся по всему Синьцзяну корпус остается практически полностью китайским - среди его военнослужащих свыше 88% ханьцев и менее 7% уйгуров.

Среди всего населения региона только 40% китайцев и 45% уйгуров, но в столице СУАР городе Урумчи китайцев 80%, а уйгуров только 12%, да и те в основном живут на окраинах своей столицы.

На территории СУАР располагаются и важнейшие для Китая объекты атомной сферы - именно здесь на дне высохшего соленого озера Лобнор у Турфанской пустыни расположен полигон, где испытывается ядерное оружие. В 1964 году здесь была взорвана первая китайская атомная бомба. В 1996 году Китай последним из мировых держав провел здесь ядерное испытание перед присоединением к мораторию на них.

Современный Синьцзян представляет собой важную часть экономики КНР. Здесь разрабатывается свыше 3000 месторождений самых разнообразных полезных ископаемых - от угля и нефти до золота и редкоземельных металлов. Запасы угля в Синьцзяне оцениваются в два триллиона тонн, оценочные запасы нефти тоже впечатляют - 30 миллиардов тонн. Здесь встречаются почти все виды полиметаллических руд и почти вся таблица Менделеева. По прогнозам американских экономистов, в первой половине XXI века Синьцзян станет одним из самых притягательных регионов Азии для мировых транснациональных компаний. Здесь может развернуться ожесточенная конкуренция за разработку богатейших месторождений. Естественно, Пекин не может оставить без тщательного присмотра такой перспективный и проблемный регион.

Исламизм из Пекина и распад СССР

Китайские власти, опасаясь этической и культурной близости уйгуров с тюркскими народами СССР, не только наглухо закрыли прежде прозрачную границу, но и перевели уйгурский алфавит с кириллицы на латиницу (все среднеазиатские республики СССР тогда пользовались исключительно кириллицей), а затем, в начале 80-х, вообще официально вернули арабский алфавит. Это была третья за 30 лет смена алфавита уйгурского языка в СУАР.

С конца 60-х и до конца 80-х годов вся политика Китая строилась исходя из открытого военно-политического противостояния с СССР. Дэн Сяопин, даже начав капиталистические реформы, в отношениях с нашей страной долгое время оставался поборником самого жесткого курса на противостояние. Поэтому, особенно после ввода советских войск в Афганистан, власти КНР вполне серьезно опасались, что следующим полем боя станет Синьцзян. Официальный Пекин постарался не только оградить уйгуров от какого-либо советского влияния, но и найти среди них союзников против советской экспансии.

Возможными союзниками Пекину показались исламисты, которых издавна было немало среди уйгуров. Поэтому с начала 80-х годов в СУАР смягчили религиозную политику. Ранее, особенно в годы маоистской «культурной революции», любая религия, включая господствующий в СУАР ислам, рассматривалась как враждебное и подлежащее искоренению явление. Если в 1982 году в Синьцзяне оставалось менее трех тысяч действующих мечетей и молельных домов, то к концу десятилетия их число выросло более чем в четыре раза.

Синьцзянские исламисты стали для китайских спецслужб связующим звеном с афганской оппозицией, воющей против СССР. У нас об этом знают очень мало, но в реальности Китай снабжал оружием моджахедов куда активнее и щедрее, чем США и Саудовская Аравия.

Официальный Пекин на протяжении 80-х закрывал глаза на то, что многие вступившие в КПК уйгуры, в том числе высокопоставленные функционеры СУАР, в нарушение устава Компартии регулярно посещали мечети. В 1987 году ЦК КПК разрешил открыть в регионе Синьцзянскую исламскую академию. В итоге к началу 90-х годов среди уйгуров Синьцзяна произошел исламский ренессанс.

В начале 90-х годов число действующих мечетей СУАР снова удвоилось. Это религиозное возрождение совпало с распадом СССР и всплеском исламизма и тюркского национализма в постсоветских среднеазиатских республиках. Важно помнить, что в этих новоявленных государствах издавна проживала немаленькая уйгурская диаспора - только в Казахстане свыше четверти миллиона.

Появление на карте мира новых государств Средней Азии, близких уйгурам по культуре и языку, послужило для коренного населения СУАР не только заразительным примером национализма. Распад СССР открыл для китайской экономики огромный среднеазиатский рынок. К началу 90-х годов реформы Дэн Сяопина как раз дали свои первые плоды, и только начавший бурно развиваться бизнес КНР бросился налаживать поток товаров made in China в Казахстан, Узбекистан, Киргизию, Таджикистан, Туркмению. Именно уйгуры, в силу языковой и культурной близости, стали основными посредниками в торговле. Буквально за несколько лет в Синьцзяне появилась состоятельная прослойка национальной уйгурской буржуазии, выросшая на посредничестве между промышленностью Китая и рынками постсоветской Средней Азии.

Гремучая смесь из исламского возрождения, торжества близких национализмов и возникновения немалых, по местным меркам, уйгурских капиталов дала неожиданный для официального Пекина результат. К середине 90-х годов уйгуры вполне массово и отчетливо выразили свое недовольство китайцами.

«Лихие 90-е» с китайской спецификой

Началом современного этапа уйгурского сепаратизма, выступающего под исламистскими лозунгами, стали события в районе Кашгара 5 апреля 1990 года, где, как писалось в официальной китайской прессе, вспыхнуло «вооруженное контрреволюционное восстание». Впервые после событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь в Пекине для подавления беспорядков власти Китая были вынуждены прибегнуть к воздушной переброске войск. В операции также участвовали две «аграрные дивизии» Синьцзянского производственно-строительного корпуса.

Мятеж был вызван смещением популярного муллы, а также действиями офицеров полиции, следящих за контролем рождаемости - для традиционных исламских семей даже официальное разрешение трех детей (а не только одного ребенка, как китайцам) являлось сильным раздражителем.

В последующие годы неоднократно происходили столкновения с полицией, атаки полицейских участков, взрывы поездов и автобусов. В 1995 году власти объявили об обнаружении большого склада оружия. Весной 1996-го центральная газета СУАР «Синьцзян жибао» писала о том, что с февраля произошло пять серьезных социальных взрывов на территории Синьцзяна, в результате действия властей 2773 человека арестованы за причастность к террористической деятельности, найдено более 2,7 тонн взрывчатых веществ и 31 000 единиц боеприпасов. Согласно сведениям от самих уйгурских оппозиционеров, реальное число арестованных превышало 10 тысяч человек, более тысячи было убито в ходе столкновений с полицией и войсками.

Одно из наиболее громких столкновений в этот период длилось со 2 по 8 февраля 1996 года. Поводом стал арест полицией группы уйгурской молодежи в нелегальном молельном доме. Итогом массовых выступлений против этих арестов стало 120 убитых полицией и свыше 2500 арестованных уйгуров.

12 февраля 1996 года местная пресса сообщила о взрыве поезда. Правительство сразу же объявило, что данный теракт был проведен «Объединенным Революционным Фронтом» - эмигрантской уйгурской организацией, базировавшейся тогда в Казахстане. В мае уйгурский террорист попытался убить имама главной мечети Кашгара, сотрудничавшего с китайскими властями. Террорист был застрелен полицией, дальнейшее следствие выяснило, что покушавшийся с пяти лет был отправлен родителями на учебу в подпольное медресе, где уйгурским детям прививали азы исламизма и пантюркизма.

До конца 1996 года террористы застрелили целый ряд высокопоставленных чиновников уйгурской национальности, обвиненных в коллаборационизме с Китаем. Официальные данные засекречены, но считается, что за 1996 год в СУАР погибло около 500 сотрудников полиции и органов безопасности.

В начале 1997 года китайские власти приговорили к смерти и расстреляли несколько десятков уйгуров, арестованных годом ранее по делам о сепаратизме. Сведения об этих казнях вызвали волнения и погромы китайских переселенцев в ряде городов Синьцзяна, самые ожесточенные в городе Инин у границы с Казахстаном. Китай был даже вынужден официально проинформировать власти Казахстана о масштабных перемещениях войск в регионе. В город вошли 30 тысяч китайских солдат при поддержке танков и бронетехники. По данным уйгурских активистов, в 90% местных семей было арестовано от одного до трех человек.

Красные против зеленых

В ответ на насилие ЦК КПК объявил о тесных связях сепаратизма с «незаконной религиозной деятельностью» и начал кампанию по уменьшению исламского влияния в СУАР.

В компартии признали, что контроль над многими низовыми ячейками партии в деревнях Синьцзяна утерян. Оказалось, что в партию проникли исламисты: 25% членов Компартии в Синьцзяне исповедовали ислам, а в деревнях их число достигало 40%.

Для начала власти ужесточили законодательство, регулирующее религиозную деятельность. В Синьцзяне располагалась треть всех действующих мечетей Китая, за несколько лет власти сократили их число на 20%. Особое внимание обратили на контроль за религиозным образованием - только в 1997 г. в СУАР было закрыто 105 незаконных медресе.

Параллельно была проведена полная реорганизация низовых партячеек КПК в Синьцзяне. Партийное руководство выпустило для Синьцзянского комитета партии специальное положение, запрещающее участие членов КПК в религиозной деятельности, а так же распространение книг и других материалов религиозного характера. В случае обнаружения подобных фактов такие члены КПК должны автоматически рассматриваться как пособники террористов.

Власти Китая очень жестко ограничили контакты своих мусульман с зарубежными единоверцами - сократили число тех, кому разрешается отправляться на хадж в Мекку, теперь туда из Китая могут отправиться только пожилые люди. При этом лицу, получившему разрешение на хадж в Мекку, партийные власти СУАР официально предлагают заменить паломничество на бесплатную экскурсию в Пекин.

Власти КНР дополнительно перебросили в СУАР несколько армейских дивизий и существенно увеличили численность органов безопасности в регионе, вплоть до того, что в отдельных районах во время обострения ситуации численность силовиков превышала местное уйгурское население.

За несколько лет спецслужбы Китая арестовали, убили или вынудили бежать за границу наиболее активных лидеров сепаратистов и исламистов. По утверждениям уйгурских оппозиционеров, действующих за пределами Китая, спецслужбы КНР создали целую сеть подконтрольного им уйгурского подполья, провоцируя расколы в среде сепаратистов и невыгодные для них акции.

С 1999 года началось снижение интенсивности антикитайских выступлений уйгуров, особенно в их крайних формах. По итогам 2005 года китайские власти с удовлетворением констатировали, что за этот год на территории СУАР не произошло ни одного теракта.

Экономическая борьба с сепаратизмом

Впечатляющий рост китайской экономики, при всех его издержках, благотворно сказался и на Синьцзяне. К началу XXI века СУАР перестал считаться слаборазвитым и бедным регионом. В списке из 31 провинции и автономных образований Китая родина уйгуров стоит на двенадцатом месте по уровню ВВП на душу населения. Пекин активно способствует росту благосостояния СУАР - свободная экономическая зона и торговля со странами СНГ превратила Урумчи и другие города региона в процветающие центры промышленности и коммерции.

Рост экономики и соответственно международного влияния Китая обеспечил и политическую изоляцию уйгурских сепаратистов. В 90-е годы различные политические организации уйгуров беспрепятственно и практически открыто действовали в азиатских республиках бывшего СССР. Диаспоры и слабость местной государственности дали уйгурским сепаратистам надежную и удобную базу возле границ КНР. Подполью Синьцзяна удалось провести ряд покушений на китайских дипломатов и экспроприаций китайских бизнесменов. Например, в 2000 году в столице Киргизии убили несколько китайских чиновников и сотрудничавшего с китайскими властями руководителя уйгурской общины. В том же году в центре Алма-Аты вооруженные автоматами уйгуры из Синьцзяна успешно грабили банки и устроили бой с полицией и военными Казахстана. В 2002 году в Бишкеке члены подпольной «Организации освобождения Восточного Туркестана» застрелили консула КНР.

Но уже к началу XXI века ситуация кардинально поменялась - власти Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Туркмении не только укрепили свой полицейский аппарат, но и все больше следуют в фарватере Пекина. К тому же их интересы и цели КНР в борьбе с исламистским подпольем полностью совпадают. Как следствие, за последнее десятилетие во всех этих республиках прошло немало судебных процессов разной степени закрытости против уйгурских организаций и активистов. В итоге синьцзянские оппозиционеры на территории постсоветской Средней Азии также оказались в глубоком подполье.

Взаимный тупик

Несмотря на успехи, существующее объективно этническое напряжение между ханьцами и уйгурами не удается снизить. Демографическое давление китайцев и отчуждение двух народов постоянно провоцируют этнические взрывы на территории Синьцзяна.

Наиболее известным за пределами Китая массовым столкновением стали беспорядки в Урумчи 2009 года. Поводом явилась стычка, произошедшая очень далеко от Синьцзяна - на юге Китая, в богатой и промышленно развитой провинции Гуандун. В городе Шаогуань на фабрике Early Light International, крупнейшего в мире производителя детских игрушек, ввели квоту для работников из Синьцзяна. Мероприятие прошло в рамках большой программы китайских властей, по которой с 2008 года 200 тысяч молодых уйгуров привлекались на работу в развитые приморские провинции Китая. Так, на фабрике среди 20 тысяч китайцев появилось примерно 800 молодых уйгуров.

Конфликт не заставил себя долго ждать. В силу ограниченности официальной информации, позднее появилось несколько версий, различающихся в зависимости от этнических симпатий источника - то ли уйгуры совершили групповое изнасилование в фабричном общежитии, то ли имели место всего лишь домогательства к работницам-китаянкам. Либо, по версии самих уйгуров, никакого насилия с их стороны не было вообще - просто двух китаянок из общежития испугали брутальные танцы и громкие песни молодых уйгуров.

Все это вылилось в массовую драку, для прекращения конфликта потребовалось вмешательство 400 полицейских. Дерущиеся стороны пытались добивать противников даже в машинах скорой помощи. По официальным данным, двое уйгуров были убиты и свыше сотни покалечены.

Сведения, фото и видеокадры массовой драки, дополненные различными слухами, моментально распространились в Интернете и соцсетях Китая. Уже через несколько дней в Синьцзяне начались демонстрации протеста возмущенных уйгуров. 5 июля 2009 года в столице СУАР Урумчи произошли первые столкновения уйгуров с полицией и местными китайцами. Заметную часть дерущихся с обеих сторон составили студенты Кашгарского педагогического института. По данным китайских властей, в ходе драк и погромов за два дня погибло 197 человек (менее полусотни уйгуров, остальные ханьцы) и около двух тысяч ранено.

Доброго времени суток.

Увидев, что вопрос находится в шапке проекта и неудовлетворённый ответами людей, не имеющих отношения к данному этносу, хотел бы внесли свои корректировки; ради формирования целостного и разумного ответа на вопрос: "В каком же положении находится древний тюркский народ, угодивший под экспансию маньчжуров в XVIII в.?"

Не стану скрывать, что некоторые формулировки и предположения ответчиков вызвали у меня легкую эйфорию. Почему Екатерина, имеющая внешность характерную для байкальского антропологического типа может отождествлять казахов и уйгуров? Сравнивать туранидов и фергано-памирскую расу - тоже самое, что выбирать оливковое масло или растительное.

Уйгуры - это смесь монголоидных и европеоидных рас

Смесь монголоидных и европеоидных рас - это тураниды или по-другому южносибирская раса.

Как и у казахов, так и у уйгуров весьма разношерстная внешность. Имея в роду д. Малика; сестер Бижан и Айгуль; двоюродных братьев - Армана и Талгата; сары-казаха (казах-блондин с веснушками; есть быть точнее: рыжий-казах) Алмата; племянницу Саиду; племянников - Джанибека и Ерлана. И не скажешь, что мы являемся кровными родственниками; наша внешность отличается: кто-то похож на туранида; другой похож на чосонида. Раза два общаясь с казахами приходилось слышать, что уйгуры более темненькие, чем казахи. Лично знаком с уйгуром-метисом (мать русская) из г. Алматы (Казахстан); 50% русской крови не смогли кардинально скорректировать различие между чистокровными уйгурами и полукровкой. Да, он светлее своего отца, только вот похож на казаха (без инородной примеси).

Южные субэтносы (кашгарцы, хотанцы, атушцы, яркендцы) в большинстве относятся к европеоидной расе памиро-ферганскому типу, лобнорцы, турфанцы и кумульцы монголоидные и смешанного типа, кульджинцы, аксуйцы и кучарцы смешанного типа.

Антропологические различия уйгурских субэтносов объясняется, тем что исторически северные регионы более часто контактировали с монголоидными народами, в отличие от южных. Из южных уйгуров ярко выраженную монголоидность присуща малочисленному субэтносу пулурцев, что связано с тибетским происхождением этой группы уйгуров, а также доланам и катаганам, проживающим южнее Кашгара и ведущим своё происхождение от монгольских племен

Как и казахи, уйгуры делятся на субэтносы (по-уйгурски юрты). Их достаточно много и они отличаются, но не так уж слишком, как, допустим, казанский татарин и крымский. Как правило отличия в обычаях, говоре или диалекте, этническом происхождение. Знаком с уйгуркой, которая происходит из кашгарцев (угр. қәшқәрлиқләр). Её предки бежали из г. Кашгар в КАЗССР в 50-х гг. XX в.

Не буду вдаваться в крайности, как это сделал Первый Президент р. Туркменистан Сапармурат Ниязов в своей «Рухнама», обусловив что туркмены зародились 5000 лет назад. Начнем с того, что достоверно известно.

1) Уйгуры являются самым древним тюркский народом.

Центральная Азия с древнейших времен является не только прародиной уйгуров, но и одной из древнейших и ценнейших колыбелей мировой культуры. Именно поэтому историк Льюис Морган (1818-1881) отмечал: «Ключ мировой культуры спрятан в Таримской долине. Когда он будет найден, станут известны и тайны мировой культуры» Согласно археологическим раскопкам, в Таримском бассейне некогда обитали тохары. В Средние века по Таримскому бассейну проходило большинство шёлковых путей. Переселившиеся в 840 году нашей эры из Монголии в Синьцзян восточные уйгуры явились, таким образом, потомками тех, кто восемь тысяч лет тому назад переселился из Таримской долины в Монголию и окрестности Байкала.

Предки уйгуров были привержены шаманизму. Шаманисты верили в природные силы: Солнце, Луну, Небо (голубизну неба), Землю, Воду. Согласно этим верованиям, предки сооружали жилища таким образом, чтобы двери открывались на восход. Тюркские и восточно-уйгурские каганы (Уйгуро-Орхонские каганы) иногда (в особо торжественные обряды, пиршества) сидели лицом на восход (восток) и девять раз кланялись Солнцу. Даже имена Уйгуро-Орхонских каганов напоминают об этих обычаях. Например, Уйгуро-Орхонский каган Чондихан (был у власти с 821 по 824 год) носил титул: «Кун танрида улук болмиш Алии Кучлук билге каган» (Благословленный солнцем могущественный каган).

Основу Уйгурского каганата составляли рода «он уйгуров » и «токкуз уйгуров ». С этого времени племена туров слились в единое целое и стали называться «уйгурами » (VII в, скорее всего).

Читая госпожу Ремилёву «Ойрат-монголы» (2010). в начале книги можно заметить строку: "Зюнгария отчасти была населена "Уйгурами" - народом тюркского, родственного монголам происхождения, принявшим культуру и письменность, не от китайцев, а с запада. (Хара-Даван Э. Чингис-хан как полководец и его наследие, Белград, 1929 . P.S данную книгу, в начале творческого пути читал Л.Н.Гумилёв).

Предки уйгуров до нашей эры жили на территории, ограниченной на востоке Кумулом, на западе Манасом, на юго-западе - Турфаном. Если бы в Джунгарии и долине Тарима в древние времена жили не уйгуры, а какие-либо другие народы, говорящие на ином языке, то не было бы в наименовании озер, гор. рек, местностей, и так далее, уйгурских (тюркских) значений, типа «Барскёль» (Тигровое озеро), «Танритаг», «Алтай» (Золото), «Кум» (Песок), «Он су» (он - по-казахски десять, су - вода), «Сули» (насыщенная водой земля).

В 821 году нашей эры правящий двор династии Тан преподнес в качестве наложницы Танскую принцессу Таи Х\ уйгурскому кагану Кун Танрида болмиш Алп Кучлук Ыіліс. Основываясь па этих обстоятельствах, можно сделать вывод, что Джунгария и Таримская долина уже с то врем и входили в состав Уйгурского каганата. Поэтому Уйгурские каганы держали там многочисленную кавалерию. Во время усиления Уйгурского каганата, когда он принял рамки империи (745--830 годы), в его состав входили современная Монголия и часть Внутренней Монголии, Джунгария, долина Тарима, Ферганская долина, Кыргызстан, долина Или, окрестности Балхаша.

Воспользовавшись тяжелым положением Уйгурского каганата (междоусобицей, стихийными бедствиями), взбунтовавшиеся кыргызы (находившиеся в подчинении Уйгурского каганата), захватили Карабалгасун. Они убили Кара Болука и кагана Кичик Текина. Ставку кагана в Карабалгасуне предали огню. Государственную казну разграбили. Таким образом, насчитывавший в период своего расцвета войсковые соединения в 221 тысячу всадников, Уйгурский каганат в 839 году не смог сдержать тяжелого натиска кыргызов, которое окончилось так трагически. Впоследствии, большая часть восточных уйгуров в 840 году с восточных земель Уйгурского каганата (современная Монголия) переселилась на западные земли каганата (Центральную Азию). Часть уйгуров, бежавшая на запад, под предводительством Пан Текина, обосновалась сначала у Баркёля, а затем в Турфане, Карашахаре, Кучаре. Их численность не превышала 200 тысяч человек, в этот период общая численность Центральноазиатских, в частности, Синьцзянских уйгуров превышала один миллион человек.

*карта Монгольской империи.

К этому времени уйгуры уже утратили бразды величия. Именно уйгуры переводили монгольские тексты на тюркский язык. История знает Тататунга, приближенного Чингис-хана, из средневековых уйгуров Идикутства. По данным из источников, он научил средневековых монголов письму.

*современный рисунок

Карта Чагатайского улуса (Могулистан) XV в. : самый настоящий рассвет карлуков.

ВКонтакте существует три прагматичных сообщества, посвященных уйгурам:

1. BIZ UYGHURLAR МЫ УЙГУРЫ بىز ئۇيغۇرلار
   Спросив у своей знакомой уйгурки из Шымкента: "Почему казахстанские уйгуры обитали в основном возле Алматы?". - Ватан рядом. И ещё добавила, если вернется в Синьцзянь, наврятли сумеет вернуться в Казахстан.

Что необходимо, чтобы за полгода задержать миллион членов одной этнической группы? Огромные ресурсы и сложная организация, но власти Китая не скупятся. Огромная часть уйгурского населения в западном регионе Китая Синьцзян-Уйгурском автномном районе, а также казахи, кыргызы и другие этнические меньшинства, находятся под стражей, дабы пройти через то, что государство называет «преобразованием через образование». Многие десятки тысяч из них были заключены в новые лагеря, контролирующие их мысли, с колючей проволокой, усиленными дверьми и комнатами охраны.

Китайские власти, как правило, сдержанны и уклончивы, а то и откровенно отрицают сами факты, когда встречают сообщения о таких лагерях. Но теперь - поясняет в своей статье на The New York Times специалист по Синьцзяну историк Райан Тум - им придется объяснить свой собственный красноречивый след в качестве доказательства: онлайн-систему публичных торгов, созданную правительством, и приглашающую подрядчиков, чтобы помочь построить и запустить лагеря.

Тум напоминает, как за последнее десятилетие власти Синьцзяна ускорили политику, направленную на изменение привычек уйгуров - даже, по словам государства, их мыслей. Местные органы власти организуют публичные церемонии и подписывают просьбы этнических меньшинств подтвердить свою верность Коммунистической партии Китая; они проводят обязательные курсы переобучения и танцевальных выступлений, потому что многие ученые Ислама запрещают танцы. В некоторых районах органы безопасности регулярно проводят оценку риска, создаваемого жителями: уйгуры получают 10-процентный вычет на их счету только свою этническую принадлежность и получают еще 10 процентов, если они ежедневно молятся.

Уйгуры привыкли жить в угнетенном состоянии, но меры стали драконовскими после прибытия в конце 2016 года нового регионального начальника партии из Тибета (то есть, другого региона с угнетенным меньшинством). С тех пор некоторые местные полицейские говорят, что им с трудом удается выполнить свои новые квоты по задержаниям - в случае одной деревни, это 40 процентов населения.

В новом исследовании Адриана Занза , исследователя Европейской школы культуры и богословия в Корнтале (Германия), были проанализированы правительственные объявления, предлагающие тендеры на различные контракты, касающиеся объектов перевоспитания в более чем 40 населенных пунктах в Синьцзяне, что позволяет увидеть обширные бюрократические, человеческие и финансовые ресурсы, которые государство посвящает этой сети содержания под стражей. В докладе раскрывается стремление государства к созданию лагерей во всех уголках региона с 2016 года, стоимость которых составляет более 680 миллионов юаней (более 107 миллионов долларов).

Приглашение на участие в торгах, как представляется, было опубликовано 27 апреля - знак того, что будет построено больше лагерей. Эти призывы к тендерам относятся к компаундам до 81754 квадратных метров, а некоторые - к кварталам для Народной полиции, полувоенным силам безопасности. Местные органы власти также размещают объявления по набору персонала лагерей с опытом в криминальной психологии или службы в армии и полиции.

Доказательства этих технических деталей неоценимы, особенно учитывая растущие трудности, с которыми сталкиваются исследователи и журналисты, пытающиеся работать в Синьцзяне. Несколько иностранных журналистов подготовили важные статьи, несмотря на полицейские домогательства и короткие аресты; этническим уйгурские репортерам и их семьям приходится гораздо хуже.

Учитывая риски, информация из первых рук от бывших задержанных остается редкой - хотя кое-что начинает появляться.

В феврале один уйгурский студент, обучающийся в США, дал изданию Foreign Policy одно из самых подробных описаний условий содержания, опубликованных до настоящего времени. Он был арестован по возвращении в Китай в прошлом году, а затем содержался в течение 17 дней без какого-либо обвинения. Он описал долгие дни марша в переполненной камере, скандируя лозунги и просматривая пропагандистские видеоролики о якобы незаконной религиозной деятельности. Когда его освободили, охранник предупредил его: «Что бы ты ни говорил или не делал в Северной Америке, твоя семья все еще здесь, и мы тоже».

В прошлом месяце этнический казах описал для Радио Свободная Европа / Радио Свобода свое четырехмесячное пребывание в лагере в северном Синьцзяне. Он встречал заключенных, отбывающих срок до семи лет. Он сказал, что его заставляли изучать, как «хранить в секрете национальные секреты» и «не быть мусульманином». В этих случаях, как и во многих других, задержанных содержали без связи с внешним миром, так что даже их семьи не знали, что происходит с ними.

И теперь эти редкие свидетельства очевидцев подкрепляются, хоть и невольно, самим китайским государством, поскольку оно публично призывает объявляет тендер на строительство еще большего количества лагерей для заключенных.

Многие детали этой тюремной системы скрыты и остаются неизвестными - на самом деле даже конечная цель лагерей не совсем ясна.

Они служат средством для принудительной индоктринации - гражданин Казахстана, навестивший своих родителей в Синьцзяне и попавший в такой лагерь, рассказывает, что им запрещали благодарить Аллаха перед едой, но заставляли восхвалять коммунистическую партию, КНР и китайского лидера Си Цзиньпина. Кроме того, они пели песни, восхваляющие партию, изучали китайский язык и историю, согласно которой среднеазиатские этносы Синьцзяна были отсталыми, прежде чем их «освободили» китайские коммунисты в 1950-х годах.

Некоторые чиновники используют лагеря для предотвращения, а также для блокирования людей, которых они предположительно подозревают в оппозиции китайскому правлению: как минимум в двух местах власти направляют людей в возрасте до 40 лет, утверждая, что эта возрастная группа является «насильственным поколением».

Лагеря также являются орудием наказания и, конечно же, угрозы. Немногие задержанные официально в чем-то обвиняются, еще меньше тех, кто был официально осужден. Некоторым говорят, как долго они будут содержатся; другие просто держатся на неопределенный срок. Эта неопределенность - произвольная логика задержания - внушает страх всему населению.

Райан Тум отмечает, что повсеместное наблюдение было заметно усилено во время его последней поездки в Синьцзян в декабре прошлого года - настолько, что он избегал разговаривать с уйгурами, опасаясь, что простое общение с иностранцем приведет их к отправке в лагерь. Между тем, уйгурские контакты за пределами Китая сравнивают нынешнюю кампанию с «культурной революцией» времен Мао и ее постоянно меняющимися правилами. Они объясняют, что даже если уйгуры в Синьцзяне сегодня захотят полностью подчиниться режиму безопасности, они просто не знают, как это сделать. Раньше присоединение к силовикам (полиции, армии и т.д.) было редким способом обеспечения личной безопасности. Но сейчас не спасает даже это.

Десятки тысяч семей были разлучены; криминализируется вся культура. Некоторые местные чиновники используют угрожающий язык для описания цели задержания, вроде «искоренение опухолей» или распыление химикатов над сельскохозяйственными культурами, чтобы убить «сорняки».

Обозначит одним словом преднамеренное и крупномасштабное жестокое обращение с этнической группой очень сложно: старые термины часто маскируют специфику новых несправедливостей. И даже сравнений между страданиями разных групп по своей сути чревато возможным редукционизмом. Райан Тум, по его словам, готов «отважиться» на такое заявление, чтобы описать тяжелое положение уйгуров, казахов и киргизов сегодня: Синьцзян стал полицейским государством, конкурирующим с Северной Кореей, с формализованным расизмом по модели южноафриканского апартеида. Мы же добавим, что даже «полицейское государство» недостаточно выражает происходящее, поскольку полицейским государством мы можем назвать и другие страны, вроде РФ, с гораздо меньшей (пока что!) системой контроля, чем в коммунистической КНР.

Есть все основания опасаться, что ситуация только ухудшится. В последнее время появилось несколько сообщений об уйгурах, умерших в заключении, - тревожное эхо применения пыток в лагерях перевоспитания в Китае для последователей движения Фалуньгун. Судя по массовому строительству лагерей в Синьцзяне, китайские власти, похоже, не думают, что они приблизились к достижению своей цели.

Как Коммунистическая партия доводит мусульман до суицида.

Преследования уйгурских мусульман в Синьцзян-Уйгурском автономном районе дошли того, что житель города Кашгар, доведенный до отчаяния угрозами помещения в лагерь политического перевоспитания, покончил с собой.

Уйгурский житель Турсун Аблет не смог прочесть наизусть партийным чиновникам текст национального гимна на китайском языке, запомнив слова только на родном уйгурском. После этого ему пригрозили отправить в лагерь политического перевоспитания, где Турсуна бы заставили приобщаться к ценностям коммунизма и вычеркивать из жизни ценности ислама, передает Radio Free Asia.

Не выдержав давления со стороны государственных служб, мужчина повесился в родной деревне.

«Я слышал, что это связано с занятиями, которые он посещал, его что-то задело. Занятия были организованы комитетом по делам семьи для людей, которым необходимо выучить китайский язык, устав компартии и т.п.», – пояснил сотрудник местных органов власти.

Супруга погибшего рассказала, что за день до самоубийства Аблет вернулся с этих самых занятий и с горечью произнес, «что же это за жизнь такая».

«Всю жизнь он трудился разнорабочим, он был очень тихим человеком, заботился о семье», – сказали о погибшем знакомые с ситуацией местные жители.

Коммунисты превратили жизнь целого народа в кромешный ад.

День в лагере начинался еще до рассвета. Сначала Омир Бекали (Omir Bekali) должен был петь китайский гимн. В 7.30 поднимался китайский флаг, после чего его и примерно 1000 других сидельцев собирали в классах, где они разучивали такие красные песни, как «Без Коммунистической партии нет нового », наизусть. Перед приемами пищи всем приказывали кричать хором: «Спасибо, партия! Спасибо, родина! Спасибо, президент Си!», пишет в издании Berlingske Лене Винтер.

Если он пытался ослушаться, его отправляли в изолятор или часами заставляли стоять лицом к стене. Омир Бекали, 42-летний мусульманин из Казахстана, в подробностях рассказал свою историю информационному агентству АР, ставшим едва ли не единственным СМИ в мире, которому удалось сделать так, чтобы назвавший свое имя человек поделился своими впечатлениями о пребывании в лагере политического перевоспитания, которые в прошлом году появились в Синьцзяне в Китае.

Северо-западная провинция, по мнению наблюдателей и групп правозащитников, за последний год превратилась в одно из самых последовательно осуществленных полицейских государств, в открытую тюрьму, где практически никому не удается укрыться от хорошо замаскированной сети высокотехнологичной слежки властей. Если ты сделаешь хоть малейший неверный шаг, следующей остановкой может стать тюрьма или лагерь перевоспитания, в которых сидельцы, если верить рассказам очевидцев, подвергаются идеологической обработке, чтобы быть лояльными по отношению к компартии Китая.

Корреспондент Berlingske сама беседовала с очевидцами, которые все подтверждают, но не осмеливаются выступить открыто, назвать свое имя, или анонимно, потому что они боятся репрессий со стороны китайского режима.

«Мы хотим сказать, что Синьцзян сегодня - самый подавляемый регион в мире, превзошла его только Северная Корея», - говорит Майя Ванг (Maya Wang), старший научный сотрудник в Хьюмэн Райтс Уотч (Human Rights Watch) в Гонконге.

Дикий Запад Китая

В северо-западной провинции Синьцзян в Китае проживают около 10 миллионов уйгуров.

Уйгуры - это национальное, в основном мусульманское меньшинство, которое говорит на тюркском языке. Уйгуры составляют примерно 46% из 21 миллионов жителей Синьцзяна, а китайцы хань составляют 40%. Китайцы хань - преобладающая в Китае этническая группа.

Провинция стратегически важна для китайского режима, потому что является крупнейшим в Китае поставщиком нефти и газа и важным узлом в престижном проекте «Шелковый путь» президента Си Цзиньпина, предполагающем, что новые торговые маршруты и инфраструктура свяжут Китай с остальным миром.
Именно здесь власти начали использовать наиболее продвинутые современные системы слежки, особенно для того, чтобы присматривать за говорящим на тюркском языке мусульманским меньшинством, уйгурами, которых китайский режим рассматривает как питательную почву сепаратизма и исламского терроризма.

Способы слежки многообразны и взаимосвязаны. Human Rights Watch разоблачила тот способ, с помощью которого власти собирают биометрические данные - такие как пробы ДНК, сканирование радужной оболочки лиц, отпечатки пальцев и пробы голоса жителей. Цель - облегчить распознавание людей, когда они идут мимо одной из камер слежения, установленных повсюду, особенно в городах провинции.

Если поднять взор к небу, то ты увидишь там парящих голубей. Но это вовсе не птицы. В последнее время руководство Китая, если верить газете Саут Чайна Морнинг Пост (South China Morning Post), выпустило в небо в Синьцзяне новехоньких роботов-голубей, задача которых - шпионить за людьми на земле. Дроны воспроизводят 90% движений настоящих голубей.

Уйгуры под микроскопом

Сведения собираются под национальными идентификационными номерами, которые должны быть у всех жителей Китая. Но на этом все не останавливается. Под тем же идентификационным номером власти также собирают цифровые следы граждан: их телефонные привычки, потребление ими электричества, данные о покупках и коммуникациях в сети.

Алгоритмы обрабатывают сведения об отдельном человеке с помощью большой компьютерной программы под названием Джойнт Оперейшн Плэтформ (Joint Operation Platform IJOP), и в случае, если поведение человека отклоняется от нормы - например, он забывает оплачивать свой счет за телефон, контактирует с кем-то, живущим за границей или просто общается с подозрительными лицами, полиция получает соответствующие рекомендации.

«Это как сеть слежки, избежать которой не может никто. Уйгуры - просто под микроскопом. Синьцзян уже давно является одним из самых контролируемых мест в мире, но сейчас избежать слежки не удается никому», - говорит Майя Ванг из Human Rights Watch, которая документально подтвердила, как осуществляется сбор данных для слежки.

Власти сочетают новинки со старыми добрыми методами слежки.

В начале 2018 года начались постоянные визиты домой к мусульманским семьям в Синьцзяне. Государственные служащие - чиновники и учителя - посещают дома местных мусульман в деревнях раз в два месяца. Остаются они в том или ином доме в течение минимум пяти дней и собирают сведения о религии и политических взглядах семей. Еще они должны учить семьи говорить по-китайски и петь национальный гимн Китая. Ничто не указывает на то, что от подобных визитов можно отказаться, утверждает Human Rights Watch.

Историк Райан Там (Rian Thum) изучает уйгуров в Синьцзяне уже 20 лет. Он сравнивает развитие ситуации в Синьцзяне с режимом апартеида в Южной Африке, потому что, по его словам, целью интенсивной слежки являются только мусульманские меньшинства провинции. Правозащитные группы подтверждают, что слежка гораздо менее активна в тех районах, где проживают в основном китайцы хань.

«Синьцзян - полицейское государство, организованное по принципу расы. Существует уровень слежки, который соперничает с имеющимся в Северной Корее, но осуществляется она по принципу расы, как когда-то в Южной Африке», - говорит Райан Там, преподаватель Университета Лойолы в Новом Орлеане в США.

Волнения в 2009 году

Для того, чтобы понять, что происходит в Синьцзяне, надо вернуться в 2009 год. Тогда разразились серьезные волнения между уйгурами и китайцами хань, которые сегодня составляют меньше половины населения.

Уйгуры долго чувствовали, что их язык, культура и религия подвергаются угнетению со стороны китайцев хань, многие из которых переехали в провинцию в последние годы. Китайцы же хань в свою очередь считали, что они несут развитие и экономический прогресс на бедную окраину Китая.

В то лето чаша гнева переполнилась, после того, как несколько уйгуров были убиты в другом месте в Китае. На пыльных улицах Урумчи завязались бои, погибло 197 человек, почти 2 000 были ранены.

Когда я несколькими днями позже приехала в провинцию, чтобы освещать беспорядки, население в городе кипело так, как будто крышка скороварки вот-вот слетит. И уйгуры, и китайцы хань попеременно увлекали меня в узкие переулки, где шептали мне в ухо злобные слова, адресованные друг другу, которые не находили пути к иностранным журналистам в той уже тогда плотно контролируемой провинции, где беседы с журналистами были и есть признак подозрительного поведения.

Беспорядки заставили режим Китая усилить меры безопасности, и без того жесткие в Синьцзяне, а после того как настроенные радикально уйгуры-мусульмане осуществили несколько терактов, потребовавших человеческих жертв, в других районах Китая, в 2014 году была начата кампания под названием «Народная война с террором», чтобы искоренить экстремизм.

Новый партийный босс прибыл из Тибета

Кампания получила иное измерение, когда в августе 2016 года к работе приступил новый партийный босс. Чен Квангво (Chen Quanguo) прибыл из другой раздираемой беспорядками китайской провинции, Тибета, где он эффективно ужесточил контроль. Сейчас пришел черед Синьцзяна. Бюджет на меры безопасности был существенно увеличен, повсюду в Синьцзяне стали появляться новые политические лагеря перевоспитания.

Адриан Ценц (Adrian Zenz) изучает этническую политику Китая в Тибете и Синьцзяне в Европейской школе культуры и теологии (European School of Culture and Theology) в Корнтале в Германии: "В марте 2017года Чен Квангво начал на тот момент самую жесткую кампанию против мусульман с ареста сотен тысяч мусульман и направления их в лагеря перевоспитания», - рассказывает Адриан Ценц.

Он собрал доказательства существования лагерей перевоспитания и их размаха, проанализировав и сравнив информацию о вакансиях, бюджетных отчетах и тендерах для лагерей местных властей в Синьцзяне. По его словам, в лагерях, существование которых режим Китая, по данным информационного агентства АР, официально отрицает, сейчас находятся от нескольких сотен тысяч до более миллиона заключенных.

«Ситуация гораздо хуже, чем в течение долгого времени, возможно со времен после «культурной революции» в Китае (1966-1976, прим. Berlingske). Люди просто исчезают, и никто это никак не объясняет. У всех уйгуров, с которыми тебе доводилось беседовать, в лагере перевоспитания есть кто-то из членов семьи или из знакомых. В Синьцзяне еще никогда так не боялись, как сейчас», - говорит Адриан Ценц.

Его задержали дома у родителей

Однажды холодным утром 23 марта Омир Бекали, по информации AP, выехал из своего дома в Казахстане в Синьцзян на работу. По пути он должен был еще навестить своих родителей, один из которых - этнический уйгур, другая - этническая казашка.

Сам Омир Бекали родился в Китае в 1976 году, но в 2006 году перебрался в Казахстан.

Когда он подъехал к одному из многочисленных КПП в провинции, то предъявил свою старую китайскую идентификационную карточку. На следующий день его задержали в родительском доме. Сначала он семь месяцев провел в обычной тюрьме, а потом его перевели в лагерь перевоспитания.

Здесь его держали взаперти в комнате с другими заключенными; и в комнате, и в туалете были установлены камеры слежения. Несколько раз в день он должен был отказываться от своей исламской веры, заниматься самокритикой и благодарить коммунистическую партию Китая.

«Мы против экстремизма, мы против сепаратизма, мы будем бороться с терроризмом», - эти слова он и остальные должны были повторять снова и снова.

Должен любить коммунистическую партию

Историк Райан Там объясняет, что лагеря перевоспитания преследуют цель изменить образ мыслей уйгуров и заставить их полюбить коммунистическую партию. Ставится также цель устранить с улицы молодых мужчин-мусульман - в особенности из-за того, что они могли бы представлять собой потенциальную угрозу стабильности в Синьцзяне.

«Это очень эффективная система, которая делает людей чрезвычайно послушными и имеет устрашающий эффект, потому что все уйгуры знают кого-то, кто исчез в этих лагерях перевоспитания», - говорит Райан Там.
Проведя всего лишь 20 дней в лагере перевоспитания,

Омир был готов к самоубийству

Но неожиданно его выпустили на свободу после в общей сложности восьми месяцев заключения. 4 декабря прошлого года он смог выехать из Китая и вернуться домой, в Казахстан.

Сначала он не хотел, чтобы журналисты из AP рассказали его историю публично. Как и многие другие, он опасался, что его родителей и сестру, оставшихся в Синьцзяне, арестуют. Но весной этого года сначала его сестру, потом отца и, наконец, и мать тоже отправили в лагеря перевоспитания. И тогда Омир Бекали передумал.

«Мне нечего терять», - сказал он корреспондентам AP.