Послания святого апостола иакова. Большая христианская библиотека. Повод к написанию послания

Соборное послание святого апостола Иакова , одно из соборных посланий, вошедших в состав Нового Завета .

Авторство

Написано "Иаковом, рабом Бога и Господа Иисуса Христа двенадцати коленам, находящимся в рассеянии" (Иак. 1:1). Полагают, что автором этого послания является Иаков, брат Господень , несмотря на то, что он сам не говорит того о себе.

Оно написано прекрасным греческим языком, составлявшим не раз предмет недоумений для критиков.

В послании автор обращается главным образом к верующим братьям (Иак. 2:1 ,7; Иак. 5:7) и только, в виде исключения, к прочим (Иак. 4:1 ; Иак. 5:1 и дал.); он указывает особенно на веру в Христа, как на силу, которая может пересоздать жизнь во всех отношениях, и на надежду Его скорого пришествия, как утешение в страданиях.

Восставая против рассудочной веры, которая бессильна перерождать человека, он подчеркивает, что настоящая, живая вера совершенствуется делами, и что вера без дел мертва, - «человек оправдывается делами, а не верою только» (Иак. 2:24). В этом видели резкое противоречие между учением Павла и Иакова: Павел говорит об оправдании «через веру»; «не верою только» говорит Иаков. По этой причине Лютер отвергал это Послание и не включал его в свой перевод Нового Завета, именуя его "соломенным посланием". Но это только кажущееся противоречие: Павел проповедует против мертвых дел, Иаков - против мертвой веры. Это только различные стороны одного и того же утверждения.

По-видимому, оно принадлежит к самому раннему периоду христианской эпохи и является древнейшей книгой Нового Завета; оно несложно по содержанию, и стиль его во многом напоминает проповеди Самого Спасителя своими короткими и глубокими изречениями. Ни одна книга Нового Завета не имеет такого сходства с нагорной проповедью .

Использованные материалы

• Эрик Нюстрем. Библейский энциклопедический словарь.

Используются формулы, характерные для греч. риторики, напр. «теперь послушайте» (ἄγε νῦν) (4. 13; ср.: 5. 1). В Иак 5. 12 при клятве правильно употреблен аккузатив (тогда как у евангелиста Матфея (5. 34-36) используется семит. калька «ἐν + дательный падеж»). Встречается целый ряд уникальных для НЗ и Септуагинты слов (ἐνάλιος - Иак 3. 7; ἐφήμερος - 2. 15; κατήφεια - 4. 9). Используются аллитерация - πειρασμοῖς περιπέσητε ποικίλοις (1. 2), μικρὸν μέλος ἐστν κα μεγάλα αὐχεῖ (3. 5), гекзаметр - πᾶσα δόσις ἀγαθὴ κα πᾶν δώρημα τέλειον (1. 17), при этом имеется множество септуагинизмов: ποιήσαντι ἔλεος (2. 13), ποιητα λόγου (1. 22; ср.: 4. 11), πρόσωπον τῆς γενέσεως (1. 23), ἐν πάσαις ταῖς ὁδοῖς αὐτοῦ (1. 8) и др.

Жанр

Исследование жанра И. П. стало популярным после работы Дибелиуса (Dibelius . 1976), к-рый пытался доказать, что оно представляет собой не письмо, а паренесис (моральное увещевание, содержащее призывы к праведной жизни и подражанию праведникам прошлого), т. е. принадлежит к кругу греч. лит-ры.

Дж. Роупс (Ropes . 1916) обнаружил сходство между И. П. и античной диатрибой, лит. рассуждением на темы морали (для этого жанра особенно характерны обличительный пафос, сочетание серьезности и иронии, личные обращения к читателю-адресату, возражения самому себе и ответы на эти возражения, употребление сравнений, аналогий, примеров, притч и мифов). Хотя в Послании несомненно используются определенные лит. приемы, его все-таки нельзя ставить в один ряд с классическими образцами диатрибы из-за явного библейского стиля.

Вопрос, является ли письмом И. П., был вновь поставлен в работе Ф. Франсиса (Francis . 1970), который пришел к выводу, что, хотя оно и отличается от той модели письма, которая характерна для ап. Павла, его следует отнести к эллинистической эпистолографии. Послание открывается типичным приветствием «радоваться» (Иак 1. 1; ср.: 1 Макк 10. 18, 25; 12. 6; Деян 23. 26), но имеет необычное эпистолярное завершение (Иак 5. 12-20), поскольку в отличие от эллинистических писем, где в финале приводятся клятвы, пожелания здоровья, молитвы, здесь они только обсуждаются.

Некоторые экзегеты рассматривают И. П. в евр. контексте и считают, что в своей основе это мидраш на Пс 12 (Gertner . 1964) или на Лев 19 (Johnson . 1982). Но эта гипотеза не объясняет структуру и большую часть содержания текста.

Наиболее популярными в наст. время являются теории, относящие И. П. к лит-ре премудрости как собрание максим и нравственных призывов (Dory . 1973) либо философских рассуждений на этические темы, наподобие бесед Эпиктета (Laws . 1980). По мнению Бокема, в основе текста лежит собрание афористических изречений Иакова, брата Господня, отредактированных его учениками, как и Нагорная проповедь в Евангелии от Матфея (Bauckham . 1999). Этим объясняются некоторая дробность и нелогичность изложения.

Традиц. т. зр. защищает Дж. Клоппенборг, доказывающий, что И. П. написано в жанре послания к диаспоре (ср.: Иер; 2 Вар 78-87; 4 Вар 6. 19-25), поскольку в нем присутствуют характерные для этого жанра тема наказания Богом за грехи (у ап. Иакова говорится об искушениях и о страданиях от собственных страстей), тема верности закону (в Иак 1. 23 - исполнение слова), призыв к терпению (1. 3-4; 5. 7, 11), увещевание против смешения с язычниками (в 1. 27 - «хранить себя неоскверненным от мира») и др. (Kloppenborg . 2007).

Структура и композиция

Общепризнанной схемы И. П. до сих пор не выработано. Мн. ученые вслед за Дибелиусом вообще отрицают наличие четкой структуры в Послании. Напр., по мнению Райке, оно включает неск. почти не связанных между собой разделов (Reicke . 1964), составленных без всякого плана.

Однако др. ученые находят в нем достаточно продуманную структуру. Так, Франсис (Francis . 1970) делит И. П. на 3 основных блока. В 1-м блоке можно выделить вступление (Иак 1. 1), тему радости в страданиях (1. 2-11), тему благословения через терпение (1. 12-25) и переход к следующему блоку (1. 26-27). Во 2-м блоке идет речь о вере и делах (2. 1-26), а также о суде, законе и богатстве (3. 1 - 5. 6), затем следуют переход к финальной части с подведением итогов (5. 7-8) и эпистолярное завершение (5. 12-20). Блоки, по его мнению, скрепляются сквозными темами бедности и богатства (1. 9-11; 2. 17), слушания и делания (1. 22-25; 2. 14-26). То, что говорится во 2-й гл. о вере, в 3-й относится к мудрости. Общей темой также является тема искушений (испытаний) и ответа на них.

С. Амфу предложил более простую структуру: 1) 1. 1-27 - испытание и надежда; 2) 2. 1-26 - вопросы на собрании; 3) 3. 1 - 4. 10 - повседневная жизнь; 4) 4. 11 - 5. 20 - суд и спасение (Amphoux . 1981).

По П. Дейвидсу, следует выделять основную часть Послания - Иак 2. 1 - 5. 6, в которой развиваются темы, заявленные в 1. 2-27 (богатство и бедность (2. 1-26), язык (3. 1 - 4. 12), искушения (4. 13 - 5. 6)). В Иак 5. 7-11 эти темы снова перечисляются, а затем дается общее заключение (5. 7-20) (Davids . 1982).

Более детализированная схема приводится Р. Мартином (Martin . 1988). Ключом к структуре Послания является 1-я гл., в к-рой ставится вопрос о целях и об образе жизни в связи с искушениями (Иак 1. 2-4). Показаны опасности, к-рые встречаются на жизненном пути (1. 5-8), подобном поездке купца (4. 13-17), а также опасности, исходящие от богатства (1. 9-11; ср.: 5. 1-6). Благословение обещано тем, кто пройдут через эти испытания до конца (1. 12; 5. 7-11). Опорой на пути является обращение к Богу (1. 13-18; 5. 12-20).

Второй большой раздел связан с темой слова и его исполнения (1. 19 - 3. 18). В Иак 1. 19-27 заявлено 5 тем, к-рые затем раскрываются: истинное благочестие (1. 27), слышание и исполнение слова Божия (1. 22-24), человеческие слова (1. 19, 26), гнев (1. 19-20), образ жизни в этом мире (1. 27). В Иак 3. 13-18 рассказывается о 2 типах мудрости.

Третий раздел содержит неск. тем: ложные надежды (4. 1-10), отношения в общине (4. 11-12), самонадеянность (4. 13-17), богатые землевладельцы и бедные крестьяне (5. 1-6), терпение (5. 7-11), молитва и взаимопомощь в общине (5. 13-20).

Основные темы и богословские идеи

Евангельская традиция в И. П.

Хотя в Послании встречается множество аналогий с Евангелиями, прямых цитат почти нет. На этом основании большинство исследователей делают вывод, что автор И. П. не пользовался текстами Евангелий, но цитировал по памяти либо опирался на предание. Ближе всего И. П. к Евангелию от Матфея. Их объединяют следующие темы: поучения (о радости в искушениях и гонениях - Мф 5. 12; Иак 1. 2); призывы (просите, и дастся вам - Мф 7. 7; Иак 1. 5); заповеди (блаженны миротворцы - Мф 5. 9; Иак 3. 18; претерпевший до конца спасется - Мф 24. 13; Иак 1. 12; не судите - Мф 5. 7; 6. 14-15; 7. 1; Иак 2. 13); рассуждения (о совершенстве и полноте - Мф 5. 48; Иак 1. 4; о кротости - Мф 5. 3; Иак 3. 13; о сокровище на земле - Мф 6. 19; Иак 5. 2-3; о неискреннем поведении - Мф 7. 2-13; Иак 2. 14-16; о служении 2 господам - Мф 6. 24; Иак 4. 4; о гневе - Мф 5. 22; 7. 12; Иак 1. 20; 4. 11; о благословении нищих - Мф 5. 3; Иак 2. 5); предупреждение о богатстве (Мф 19. 23-24; Иак 2. 6-7); помощь бедным (Мф 25. 35; Иак 2. 16); запрет клятв (Мф 5. 33-37; Иак 5. 12); пример пророков (Мф 5. 12; Иак 5. 10); Судия у дверей (Мф 24. 33; Иак 5. 9).

К Евангелию от Матфея и И. П. очень близко по содержанию «Дидахе» , в котором встречаются такие темы, как осуждение двоемыслия (Didache. 2. 4), декалог (2. 17), богатство и бедность (5. 2), нелицеприятие (4. 3), призыв к совершенству (6. 2), практика исповеди (11. 7; 14. 2), учительство (13. 2; 15. 2), обличение лжеучителей (11. 4-12; 12. 3-5), Второе пришествие (10. 6; 16).

Место И. П. среди Соборных Посланий

Согласно гипотезе Д. Лурмана, И. П. и Послания апостолов Петра и Иоанна следуют в такой последовательности друг за другом в вост. традиции не из-за своей длины (хотя в древности часто систематизировали собрания текстов по количеству стихов), а по порядку упоминания этих апостолов в Гал 2. 9 (Luhrman. 1981). Кроме того, замечено, что Соборные Послания начинаются и завершаются Посланиями, написанными сродниками Христа по плоти - «Иаковом, рабом Бога и Господа Иисуса Христа» и «Иудой, рабом Иисуса Христа, братом Иакова». Р. Уолл предположил, что Деяния св. апостолов, помещаемые обычно в списках канонических книг и в рукописях между Евангелиями и Посланиями, служат ориентиром для правильного прочтения Соборных Посланий и оценки их значимости для всей Церкви (Wall. 2004).

Наименование «Соборные» скорее всего отражает главную цель собирания этих Посланий - утверждение христ. канона Писания. Хотя уже у Леонтия Византийского встречается мнение, что это название было дано им потому, что они были адресованы не конкретной общине (как Послания ап. Павла), а всем христианам (Leont. Byz. De sect. 2. 4 // PG. 86a. Col. 1203); изначально определение «Соборные» (кафолические) указывало на их «каноничность» или «православие». Действительно, универсальными с формальной т. зр. можно считать только 2-е Послание Петра и Послание Иуды, тогда как И. П. адресовано 12 коленам в рассеянии, 1-е Послание Петра - церкви в Вавилоне, 2-е и 3-е Послания Иоанна - конкретным лицам, а 1-е Послание Иоанна вообще оставлено без адресата (хотя блж. Августин приводит его с указанием адресата - «к парфаням», в которых иногда видят не христиан, живших за пределами Римской империи, а искаженное греч. слово «девственники», т. е. аскеты).

По мнению Д. Тробиша, Соборные Послания появились в качестве канонического сборника в сер. II в. в Риме как противодействие распространению ереси Маркиона, отрицавшего богодухновенность ВЗ и перетолковывавшего Послания ап. Павла на свой лад (Trobisch D . The First Edition of the New Testament. Oxf.; N. Y., 2000). Причем целью их собирания была гармонизация «Павлова» и «не-Павлова» богословия. Д. Нинхёйс попытался доказать, что «канонообразующую» роль сыграло именно И. П. (Nienhuis . 2007), что оно было написано позже 1-го Послания ап. Петра и не только содержит аллюзии на цитаты из текста и цитаты из него, но и в ряде случаев сохраняет последовательность его мыслей (ср.: о рассеянии в Иак 1. 1 и 1 Петр 1. 1; тема радости во время искушений в Иак 1. 2-3 и 1 Петр 1. 6-7; цитирование Ис 40 в Иак 1. 10-11 и 1 Петр 1. 23-24; венец в Иак 1. 12 и 1 Петр 5. 4; рождение словом в Иак 1. 18 и 1 Петр 1. 23; отложить злобу в Иак 1. 21 и 1 Петр 2. 1-2; кротость в Иак 3. 13 и 1 Петр 3. 2, 4; плотские страсти в Иак 4. 1 и 1 Петр 2. 11; Бог гордым противится в Иак 4. 6-7 и 1 Петр 5. 5-6; смирение перед Господом в Иак 4. 10 и 1 Петр 5. 6). Нек-рая связь прослеживается и с 1-м Посланием Иоанна (ср.: Иак 2. 14-17 и 1 Ин 3. 16-18; а также целиком главы Иак 5 и 1 Ин 5). Самое же заметное место, Иак 3. 13 - 4. 10, по мнению Нинхёйса, составлено из 1 Петр 2. 11-12; Рим 7. 23; 1 Ин 2. 15-16; Рим 8. 7; 1 Петр 5. 5-9.

И. П. и Послания ап. Павла

В наст. время существует 2 крайние т. зр. Одни исследователи категорически отрицают зависимость И. П. от Посланий ап. Павла, поскольку, по их мнению, совпадения прослеживаются лишь в отдельных выражениях, а не в их последовательности (Penner . 1996). Эти совпадения могут быть случайными, поскольку апостолы Павел и Иаков обращались к одному источнику - ВЗ (напр., оба могли самостоятельно толковать Быт 15. 6, подобно тому как это делал автор 1 Макк 2. 51-52). Набор ветхозаветных цитат и аллюзий, которые они используют, в ключевых местах различается (напр., при рассмотрении вопроса о вере и делах ап. Павел ссылается на Быт 15. 5, а ап. Иаков - на Быт 22; автор И. П. не использует Авв 2. 4 (ср.: Рим 1. 17; Гал 3. 11), но зато приводит пример блудницы Раав (Иак 2. 25), к-рого нет у Павла).

Иной т. зр. придерживался Нинхёйс, к-рый, сопоставляя тексты, доказывал зависимость И. П. от Послания к Римлянам (тема радости во время искушений в Иак 1. 2-4 и Рим 5. 3-4; вера и лицеприятие в Иак 2. 1, 9 и Рим 2. 11; о слушателях и об исполнителях закона в Иак 1. 22 и Рим 2. 13; о заповедях «не прелюбодействуй» и «не убивай» в Иак 2. 8-11 и Рим 13. 8-10 (ср.: Гал 5. 3, 13); об осуждении другого в Иак 4. 12 и Рим 14. 4; Авраам, оправдание и праведность в Иак 2. 21, 23 и Рим 4. 1-3).

История толкования

Хотя Евсевий Кесарийский (Euseb . Hist. eccl. 6. 14. 1) и Кассиодор (Cassiod . De inst. div. lit. I 8. 4) утверждали, что уже Климент Александрийский писал толкование на И. П., в сохранившихся сочинениях Климента цитат из него нет (включая лат. пер. его толкования на Соборные Послания - Adumbrationes in Epistulas Catholicas; сохр. лишь толкования на 1 Петр, 1 Ин и Иуд).

Кассиодор также отмечает, что толкование на все 7 Соборных Посланий составлял Дидим Слепец . По его словам, текст Дидима был переведен на лат. язык Епифанием Схоластиком (Cassiod. De inst. div. lit. 8. 6). Однако блж. Иерониму эта работа Дидима была неизвестна.

Косма Индикоплов (VI в.), купец из Александрии, ставший монахом и получивший известность как автор «Христианской топографии», свидетельствует, что в его время не было известно ни одного толкования на Соборные Послания (Cosm. Indic. Topogr. chr. 7. 68). Возможно, Косма имел в виду полные толкования на все 7 Посланий, поскольку уже Кассиодору были известны по крайней мере 4 работы - Климента Александрийского на 1 Петр, 1-2 Ин и И. П., переведенные на лат. язык, толкование Августина на И. П. (ныне утеряно), его же 10 проповедей на 1 Ин и толкование Дидима.

Лат. текст толкования Дидима на Соборные Послания впервые был издан в 1531 г. (Didymi Alexandrini Praeceptoris Divi Hieronymi in omnes epistolas canonicas brevis enarratio. Coloniae, 1531). Критическое издание подготовлено Ф. Цёпфлем (Didymi Alexandrini In epistolas canonicas brevis enarratio / Hrsg. F. Zoepfl. Münster, 1914). И. П. комментируется в нем фрагментарно.

Известны неск. греч. катен с толкованиями на Соборные Послания (Matthaei C. F. SS. Apostolorum septem catholicae. Rigae, 1782. P. 183 ff.; переизд. с лат. пер. Ф. Люкке (L ü cke F. Quaestiones ac vindiciae Didymianae. Gött., 1829-1832. 4 Bde) включено в Патрологию Миня (PG. 39. Col. 1749-1818)) и издание Дж. Крамера (Cramer J. A. Catenae graecorum patrum in Novum Testamentum. Oxonii, 1844. T. 8. Fragm. 2, 30, 52-53, 65). Крамер опирался на 2 оксфордские рукописи нач. XII в.- Bodl. New College. 58 и Bodl. Rawl. gr. 157, приводил разночтения по Paris. Coislin. 25, X в., и Bodl. Misc. 169, X-XI вв.

Фрагменты, сходные с изданными Крамером, были обнаружены Ш. Рену в арм. катенах на Соборные Послания (Renoux Ch. La chaîne armènienne sur les Épîtres Catholiques. Turnhout, 1985. Vol. 1: La chaîne sur l"Épître de Jacques. P. 70, 132. (PO; 43/1); 1987. Vol. 2: La chaîne sur les Épîtres de Pierre. P. 98, 122, 126. (PO; 44/2)).

К. Штааб попытался среди греч. фрагментов катен вычленить оригинальные тексты Дидима (Staab K. Die griechischen Katenenkommentare zu den katholischen Briefen // Biblica. 1924. Vol. 5. P. 296-353). В дополнение к материалам Крамера он использовал рукописи: Vat. Barber. Gr. 582, XII в.; Roma. Bibl. Casanat. 1395, XVI в.; Vat. gr. 1430, XI в.

Дж. Роупс указал еще ряд рукописей, содержащих катены на Соборные Послания: ГИМ. Син. греч. № 97(93), IX в.; Hieros. S. Crucis. 25, IX в.; Laurent. VI 5, X в.; Paris. 221, XII в.; Ath. Vatop. 300, XI-XII вв. (Ropes J. H. The Greek Catena to the Catholic Epistles // HarvTR. 1926. Vol. 19. N 4. P. 383-388).

До сих пор существуют сомнения относительно достоверности сообщения Кассиодора и атрибуции обнаруженного латинского толкования и греческих катен. Аутентичность лат. текста в XVIII-XIX вв. признавали Л. С. Тиймон и кард. Анджело Маи. По мнению Р. Сейе, данное толкование не перевод, а оригинальная работа лат. автора (Ceillier R. Histoire générale des auteurs sacrés et écclesiastiques. P., 18602. Vol. 5. P. 379-441). Свящ. Писание он цитировал по Вульгате, тогда как Епифаний Схоластик при переводе обычно оставлял греческие библейские тексты в неприкосновенности, что видно по сохранившемуся переводу Historia tripartita. Хотя Кассиодор в вышеуказанном месте говорит, что специально отбирал для монахов строго правосл. сочинения, в лат. тексте явно просматриваются склонности к учению Оригена об апокатастасисе, а в толковании на 1-е Послание Иоанна можно отметить и влияние учения Евтихия (PG. 39. Col. 1800). Г. Барди считал, что в лат. тексте есть подлинные отрывки сочинения Дидима, переведенные Епифанием, однако в целом это компиляция из произведений разных авторов (Bardy G. Didyme l"Aveugle. P., 1910. P. 54-55). Такой же т. зр. придерживался Э. Клостерманн (Klostermann E. Über des Didymus von Alexandrien «In epistulas canonicas enarratio». Lpz., 1905. (TU; 28/2)), к-рый сравнил лат. текст с греч. катенами Крамера. Он заметил, что ряд отрывков лат. текста Дидима в катенах Крамера фигурирует под др. именами (Оригена, Иоанна Златоуста, Севира), и наоборот, в греч. тексте есть неск. отрывков, приписываемых Дидиму, к-рых нет в лат. переводе. Т. о., по мнению Клостерманна, лат. текст - это перевод греч. катен, к-рому было дано общее заглавие по имени 1-го автора в катенах - Дидима. Цёпфль доказывал, что толкование Дидима составляет ядро латинского текста, изобилующего интерполяциями и более поздними добавлениями. Его поддержал Р. Деврес (Devresse R. Chaines exégétiques grecques // Dictionnaire de la Bible. Suppl. / Ed. L. Pirot. P., 1928. Vol. 1. Col. 1226-1227). По мнению Б. Дж. Беннетта, Дидим не составлял полного толкования на Соборные Послания (Bennett B. J. Didymus the Blind"s Contra Manichaeos and its Debt to Origen"s Theology and Exegesis. Toronto, 1997. P. 30).

Один из греч. текстов, толкование на Иак 1. 1, имеющий параллели в лат. и арм. рукописях, носит имя Дидима и является выдержкой из толкования Дидима на псалмы, к-рое сохранилось в катенах и обнаружено среди найденных в Туре творений Дидима (на Пс 85. 2-3; см.: Didymus der Blinde. Psalmenkommentare aus der Katenenüberlieferung / Hrsg. E. Mühlenberg. B., 1977. Bd. 2. S. 155).

Толкование на Иак 4. 6 в греческих катенах (есть в арм. катенах, но отсутствует в лат. тексте), изданных Крамером, вероятно, заимствовано из толкований Дидима на Книгу Притчей Соломоновых (в И. П. в этом месте цитируется Притч 3. 34), однако проверить это невозможно до появления критического издания толкований на эту книгу.

Блж. Августин, часто ссылавшийся на И. П., свидетельствовал, что его ученики собрали и издали книгу с его примечаниями к И. П.; признавая пользу этого сочинения, он тем не менее отмечал, что не имел тогда под рукой качественного перевода текста Послания с греческого (Aug . Retractat. 2. 32). Вероятно, по этой причине его толкование на И. П. не сохранилось.

Первым полным лат. толкованием на И. П. считается трактат, сохранившийся под именем Илария Арелатского (Ɨ 449) (Pt. 1. Tractatus Hilarii in septem epistulas catholicas // Scriptores Hiberniae minores / Ed. R. E. McNall. Turnhout, 1973. P. 53-124. (CCSL; 108B)). В средневековой лат. традиции популярностью пользовалось толкование на И. П. Беды Достопочтенного (Beda Venerabilis. Super epistolas catholicas expositio // PL. 93. Col. 9-42; Idem . In Jac.), которое в эпоху схоластики вытеснила Glossa ordinaria .

В Церквах византийской традиции основными являются толкования: приписываемое Икумению (Pseudo-Oecumenius. Commentarii in Epistulas Catholicas // PG. 119. Col. 455-510), свт. Феофилакта Болгарского (Theoph. Bulg. Expositio Epistolarum Catholicarum // PG. 125. Col. 1131-1190) и Евфимия Зигабена (Euthymii Zigabeni Commentarius in XIV epistolas S. Pauli et VII catholicas / Ed. N. Calogeras. Athenis, 1887. T. 2).

В восточносир. традиции известно толкование на Соборные Послания Ишодада Мервского (The Commentaries of Isho"dad of Merv / Ed. and transl. M. D. Gibson. Camb., 1913. Vol. 4).

Лит.: Коммент.: Spitta F. Der Brief des Jakobus untersucht. Gött., 1896; Mayor J. B. The Epistle of St. James. L., 1897 2; Ropes J. H. A Critical and Exegetical Comment. on the Epistle of St. James. Edinb., 1916; Chaine J. L"épître de St. Jacques. P., 1927; Moffatt J. The General Epistles: James, Peter and Judas. L., 1928; Marty J. L"épître de Jacques: Étude crit. P., 1935; Schneider J. Die Briefe des Jakobus, Petrus, Judas und Johannes: Die «katholischen» Briefe. Gött., 1961 9. (Das NT Deutsch; 10); Mussner F. Der Jakobusbrief. Freiburg, 1964; Reicke B. I. The Epistles of James, Peter and Jude. Garden City (N. Y.), 1964. (The Anchor Bible; 37); Mitton C. L. The Epistle of James. L., 1966; Sidebottom E. M. James, Jude, and 2 Peter. L., 1967; Cantinat J. Les Épîtres de St. Jacques et de St. Jude. P., 1973; Schrage W., Balz H. R. Die «katholischen» Briefe: Die Briefe des Jakobus, Petrus, Judas und Johannes. Gött., 1973 11. (Das NT Deutsch; 10); Adamson J. B. The Epistle of James. Grand Rapids, 1976. (NICNT); Dibelius M. James / Transl. M. A. Williams. Phil., 1976; Laws S. S. A Commentary on the Epistle of James. L., 1980. (BNTC); Davids P. H. The Epistle of James. Grand Rapids, 1982. (NIGTC); Moo D. J. The Letter of James. Leicester; Grand Rapids, 1985; Kistemaker S. J. The New Testament Commentary: Exposition of the Epistle of James and the Epistles of John. Grand Rapids, 1986; Martin R. P. James. Waco (Tex.), 1988. (WBC; 48); Johnson L. T. The Letter of James. N. Y.; L., 1995. (The Anchor Bible; 37A); Wall R. W. The Community of the Wise: The Letter of James. Valley Forge (Penn.), 1997; Bauckham R. James: Wisdom of James, Disciple of Jesus the Sage. L.; N. Y., 1999; Burchard C. Der Jakobusbrief. Tüb., 2000. (Handb. zum NT; 15/1).

Исслед.: Hal é vy J. Lettre d"un rabbin de Palestine égarée dans l"évangile // Revue sémitique. 1914. Vol. 22. P. 197-201; idem. Lettre d"un missionaire essénien égarée dans l"évangile // Ibid. P. 202-206; Burkitt F. C. Christian Beginnings. L., 1924. P. 65-70; Meyer A. Das Rätsel des Jakobusbriefes. Giessen, 1930; Aland K. Der Herrnbruder Jakobus und der Jakobusbrief // ThLZ. 1944. Bd. 69. S. 97-104; Thyen H. Der Stil der jüdisch-hellenistischen Homilie. Gött., 1955; Gertner M. Midrashic Terms and Techniques in the NT: The Epistle of James, a Midrash on a Psalm // Studia Evangelica. B., 1964. Vol. 3. P. 463. (TU; 88); Francis F. O. The Form and Function of the Opening and Closing Paragraphs of James and I John // ZNW. 1970. Bd. 61. S. 110-126; Dory W. Letters in Primitive Christianity. Phil., 1973; Turner N. The Style of the Epistle of James // A Grammar of NT Greek / Ed. J. H. Moulton, N. Turner. Edinb., 1976. Vol. 4: Style. P. 114-120; Zmijewski J. Christliche Vollkommenheit: Erwägungen zur Theologie des Jakobusbriefes // StNTU. 1980. Bd. 5. S. 50-78; Amphoux C.-B. Systèmes anciens de division de l"épître de Jacques et composition littéraire // Biblica. 1981. Vol. 62. N 3. P. 390-400; Luhrman D. Gal 2. 9 und die katholischen Briefe // ZNW. 1981. Bd. 72. N 1/2. S. 65-87; Perdue L. G. Paraenesis and the Epistle of James // Ibid. N 3/4. S. 241-256; Johnson L. T. The Use of Leviticus 19 in the Letter of James // JBL. 1982. Vol. 101. N 3. P. 391-401; Hengel M. Der Jakobusbrief als antipaulinische Polemik // Tradition and Interpretation in the NT / Ed. G. F. Hawthorne, O. Betz. Grand Rapids, 1987. P. 248-278; Deppe D. B. The Sayings of Jesus in the Epistle of James. Chelsea (Mich.), 1989; Guthrie D. New Testament Introduction. Downers Grove (Ill.), 1990 4; Hartin P. J. James and the Q Sayings of Jesus. Sheffield, 1991. (JSNT. Suppl.; 47); Penner T. C. The Epistle of James and Eschatology. Sheffield, 1996. (JSNT. Suppl.; 121); Syreeni K. James and the Pauline Legacy: Power Play in Corinth? // Fair Play: Diversity and Conflicts in Early Christianity: Essays in Honour of H. Räisänen / Ed. I. Dunderberg et al. Leiden; Boston, 2002. P. 397-437; Wall R. W. Toward a Unifying Theology of the Catholic Epistles: A Canonical Approach // The Catholic Epistles and the Tradition / Ed. J. Schlosser. Leuven, 2004. P. 43-71. (BETL; 176); Kloppenborg J. S . Diaspora Discourse: The Construction of Ethos in James // NTS. 2007. Vol. 53. N 2. P. 242-270; Nienhuis D. R. Not by Paul Alone: The Formation of the Catholic Epistle Collection and the Christian Canon. Waco (Tex.), 2007.

А. А. Ткаченко

Апостол Иаков, обсуждая в своем Послании вопросы практической христианской жизни, обращается непосредственно к читателям. Он углубляется в самую суть проблемы, ведет разговор остро и откровенно, использует яркие образы и приводит примеры из повседневной жизни христиан.

Из серии: Библия говорит сегодня

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Послание Иакова (Д. А. Мотиер) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес .

Введение

Каждый, кто хоть раз прочитал Послание Иакова, наверное, мог предположить, что его автор когда-то был проповедником. Иаков обращается непосредственно к своим читателям и задает им вопросы в той манере, в какой проповедники обращаются к своим слушателям. Не обманывайтесь, – говорит он (1:16), или в другом месте: Но хочешь ли знать? (2:20), или же: Итак, братия мои возлюбленные (1:19). Он распекает тех верующих, чьи ошибки обличает (4:13; 5:1); он привлекает внимание частым употреблением слова «вот», говоря о том, что его слушатели не должны упустить из виду (3:4,5; 5:4 и т. д.). Перед нами (всегда к месту) возникают воображаемые оппоненты (2:18), мы часто слышим риторические вопросы, задаваемые для того, чтобы наше внимание не ослабло (2:4,5, 14–16; 5:13), нам приводится множество примеров из повседневной жизни: лошади (3:3–6), источники вод, сады (3:11,12), земледельцы (5:7). Звучат удивительные по силе выражения, которые заставляют вздрагивать весь приход: С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения (1:2); Ты веруешь… хорошо делаешь; и бесы веруют, и трепещут (2:19). Читателей словно охватывает снова и снова волна живого и теплого общения. Так происходит тогда, когда с губ проповедника срываются слова, идущие прямо из сердца: братия, братия мои возлюбленные, братия мои (напр.: 1:2, 16, 19; 2:1, 5, 14; 5:7, 9 и т. д.).

Естественно предположить, что Посланию Иакова предшествовала устная проповедь. Этим же можно объяснить зачастую резкий переход Иакова от одной темы к другой. Автор с таким ярко выраженным даром проповедника, должно быть, часто слышал предложения, с которыми обращаются и к менее одаренным служителям: а что если опубликовать ваши проповеди, представить этот материал вниманию более широкого круга читателей? Не следует слишком увлекаться подобными предположениями, хотя Послание, бесспорно, выглядит как краткий конспект проповеди, в котором проповедник обозначил главные темы и некоторые детали своего обращения к верующим. Складывается впечатление, что автор ожидал вдохновения, приходящего к нему во время устных выступлений. Именно тогда он мог бы подробнее развить каждую тему и выстроить мосты между отдельными темами в проповеди. В ходе дальнейшего изучения Послания мы встретим много мест, к которым подходит это предположение. Пока же скажем следующее: подобно любой хорошей проповеди, Послание Иакова было составлено в полном соответствии с четким планом: введение, хорошо разграниченные подпункты основной части и заключение. Словно замкнув круг, заключение вернуло проповедь к началу и в то же время подвело ее итог.

Введение и заключение соотносятся друг с другом следующим образом:

Тема попечительства и заботы (5:19,20) вытекает из того главного, что изложено в главе 2. Точно так же постановка ударения на том, как опасно злоупотреблять языком, повторяет в части заключения (5:9,12) тему из главы 3:1-12. Совпадение и повторение тем во введении и в заключении попросту поражает: важные истины – терпение и молитва – появляются в начале Послания, а затем еще раз повторяются в заключительной части.

Позже мы поймем, почему Иаков перечисляет три аспекта развития христианина сначала в одном порядке (1:26,27), а затем переходит к подробному их изучению в другом порядке (2:1–5:6). На данный момент мы (образно говоря) исследуем весь лес, а не отдельные деревья. И видим, каким основательным и старательным учителем, каким реалистом был Иаков!

Тема «конфликта»

Христианин рожден для битвы. Прежде чем открыть нам тайну нашего рождения по воле Отца через слово Отца (1:18), Иаков напоминает, что наша старая природа по-прежнему жива и представляет для нас существенную опасность (1:13–16), несмотря на то что мы уже христиане. Рождение свыше само по себе не разрешает этого конфликта между старой и новой природой и не гарантирует легкой победы. В то же время нам не грозит опасность не выдержать испытаний или же потерпеть полное поражение. Новое рождение на самом деле приводит нас на поле битвы, где исход поединка между ветхой и новой природой уже давно предрешен. Поэтому Иаков продолжает свое учение о новом рождении (1:18), разъясняя процессы и условия роста, давая понять, что жизнь истинного христианина есть постоянная борьба, борьба с самим собой.

Кроме этого врага – нашей ветхой природы, внутренней составляющей нашего естества – мы встречаемся и с другими проблемами: нас настигают болезни, испытания и самые различные искушения. Церковь находится не в застывшем состоянии, она пребывает в постоянном движении и рассеяна по всему миру (1:1). Христиане – это действительно особые люди, но никак не охраняемый вид. Напротив, именно на их долю приходится большее количество ударов и испытаний. Так происходит потому, что терпеливое преодоление всякого рода испытаний и есть предназначенный нам путь Божий. Эти трудности Он уготовил Своему народу на пути к достижению духовной зрелости (1:4) и к получению венца жизни (1:12). Если бы можно было спросить Иакова: «Неужели так труден и извилист будет весь путь?», то мы услышали бы его ответ: «Да, до самого конца».

В этом Иаков ничем не отличается от других учителей, авторов Библии. Но он кардинально отличается от тех, которые говорят, что существует более легкий путь к святости (такие учителя были и есть до сих пор). Они предлагают либо опыт, либо определенную технику самосовершенствования, либо благословения, которые могут перенести нас к вечным высотам совершенной и чистой жизни без каких-либо усилий с нашей стороны. Такие учения не имеют под собой библейского основания и, таким образом, противоположны учению Иакова. Более того, они прямо ведут к катастрофе. Они приводят тех, кто поверил в них, к сильнейшим разочарованиям, ибо не может быть никакой надежды на успешное применение этих теорий на практике. Это не Божий путь. «Быть некоторым начатком», – говорит Иаков (1:18). А это значит, пройдя пору младенчества, детства и отрочества, достичь духовной зрелости (1:19–25). Твое возрастание должно быть истинным христианским развитием. Помни, что, только преодолевая препятствия в жизни, ты сможешь дойти до финиша, одержав победу.

Христианская жизнь

Святость, к которой призывает нас Иаков, – это святость жизни, не оскверненной миром, и такая жизнь должна отличать нас от мира сего (1:276). Когда автор развивает эту тему (3:13-5:6), он призывает нас (3:13) к доброму поведению. Конкретизируя это утверждение, он предупреждает, что дружба с миром есть вражда против Бога (4:4).

Христиане с тридцати– или сорокалетним опытом жизни во Христе знают, какое серьезное значение придавалось раньше учению об отделении от мира. Те, кто стал Христианом до середины 40-х годов, помнят, как последовательно (и с любовью) старшие объясняли младшим, чего христианину делать не следует, куда нельзя ходить и как не нужно одеваться. Не стоит сомневаться в серьезности и чистоте их намерений. И все же нас повели в неверном направлении. Нас воспитали в святости на противодействии: какая бы мода ни была в «мире» (т. е. вне христианского общества), она обязательно отвергалась как противоречащая христианским нормам морали. Нас призывали просто отвергать все стандарты окружающего мира.

Если мы посмотрим вокруг, то увидим, что политика отрицания старого и категорическое отделение себя от мира привели к тому, что многие христиане не хотят принимать такую концепцию. Если все это делают, почему этого нельзя делать христианам? Да, нам нужно жить по христианским законам, а не противодействовать миру, мы должны быть послушны Божьему Слову, живя и соприкасаясь с окружающим. Послание Иакова поможет нам в этом.

Оздоровление поместной церкви

Разница между христианами и нехристианами особенно ощутима в том, как происходит общение в поместной церкви. Церковь есть Божья семья, и все члены этой семьи - братья. Если это слово слишком смущает своей четкой принадлежностью к мужскому роду, тогда нам следует просто ощутить себя детьми, рожденными от одного Отца (1:18). Не стоит обижаться, что Иаков использует слово мужского рода, и пусть очарование часто повторяющихся слов коснется нашего разума и сердца. Быть может, тогда в нас зародится решимость создать и в нашей поместной церкви такую же атмосферу. Пусть в нашей церкви происходит свободное общение богатых и бедных (1:9-11), которые одинаково считают свою веру величайшим богатством (2:5). Пусть у нас будут отношения заботы и попечения друг о друге, пусть ни брат, ни сестра никогда не уйдут от нас, не удовлетворив свою нужду (2:15). Научимся же обуздывать свой язык, чтобы не стать орудием злословия и суда (4:11,12; 5:9). И чтобы мудрость свыше господствовала в обстановке полного мира и согласия (3:17), являясь основанием и почвой истинного единения, на которой можно произрастить плод праведности (3:18). Иаков довольно властно обращается к вселенской церкви (1:1), но единственная реальная власть, о которой он упоминает, – это власть Слова Божьего и старейшин поместной церкви (5:14). Нам тоже следует восстановить такое понимание и восприятие церкви. Если бы окружающие нас люди увидели, что в микроклимате поместной церкви можно разрешить все их проблемы, вражду и злобу, разногласия и лишения, нам не нужны были бы дополнительные усилия по благовестию. Тогда жизнь церкви стала бы светом для темного царства города, и этот свет сиял бы с вершины высокого холма, и скрыть его было бы невозможно.

«Не было между ними никого нуждающегося»

Иаков был членом церкви, которая настолько преуспела в разрешении нужд братьев и сестер, что об этой церкви было сказано: «Не было между ними никого нуждающегося» (Деян. 4:34). Верующие не жалели ничего и отдавали последнее, чтобы помочь своим братьям. Право на собственность никогда не оспаривалось (ср.: Деян. 5:4), не предпринималось никаких попыток учредить «христианскую коммуну», не говоря уже о христианском коммунизме. Однако действовало одно великое правило: верующие продавали имения и собственность и (доел.) «разделяли всем, смотря по нужде каждого» (Деян. 2:45 и 4:34). Они не ставили перед собой цели избавиться от собственности как таковой, но желали удовлетворить насущные потребности нуждающихся братьев и сестер. В такой исторической обстановке Иаков писал свое Послание, раскрывая нам то, что происходило в сердце его.

Тема бедных и богатых затрагивается в Послании снова и снова (1:9-11; 2:1–7, 14–17; 4:13–17; 5:1–6). Иаков вторит Иисусу, Который сказал, что богатому будет трудно войти в Царство Небесное. Иаков говорит, что богатство может вызвать высокомерное отношение к окружающим. У богатого появляется тщеславная потребность видеть к себе особое отношение, вместе с богатством приходят превратные мысли о собственной мудрости. А еще Иаков утверждает, что бедные становятся особым объектом Божьей любви и что плоды бедности в духовном плане могут быть очень большими. Но величие мысли автора состоит в том, что он призывает всех верующих использовать личное богатство на заботу и попечительство о бедных.

К счастью, в современном мире проявляют большую заботу о людях нуждающихся. Однако Иаков мог бы задать нам два вопроса. Во-первых, достигла ли наша помощь бедным того уровня, о котором говорится в Деяниях святых Апостолов, когда не утаивалось ничего из того, что могло послужить нуждам всего собрания верующих? Сейчас очень многие верующие прекрасно обеспечены материально и могут выделить на такую помощь достаточное количество денег. Но если подходить к этому вопросу с позиций бедной вдовы из Евангелия от Марка 12:44, отдавшей все до последнего, то нам нечем гордиться. Во-вторых, Иаков мог бы спросить: понимаете ли вы, что удовлетворение потребностей нуждающихся не может считаться делом второстепенным или дополнительной обязанностью, а представляет собой главное и обязательное условие вашей веры? Если бы мы могли услышать свидетельство Иакова по этому вопросу, сколько людей дало бы обязательства помогать бедным! Ведущую роль в деле нашего спасения играет Отец: родил Он нас словом истины (1:18). Это значит, что сердцем Своим, по природе Своего характера, добровольно, без воздействия внешних сил. Он устремился к нам, чтобы удовлетворить нашу самую большую потребность в любви и сострадании. Чувство сострадания проистекает из Его природы. Если это так, то и мы не можем считать заботу о бедных лишь внешним и формальным долгом; тогда забота о ближних становится тем, что делает нас. Его детей, похожими на Отца, и таким образом служит доказательством работы благодати в наших сердцах.

Фактор неожиданности

Искренне верующий человек являет собой и еще одно свидетельство благодати. Когда доктор приходит к пациенту, он говорит: «Покажите язык». Так и Иаков рассматривает наше умение говорить, наш язык не только как признак нашего духовного здоровья, но и, что удивительно, как ключ к нашему духовному благосостоянию. Автор Послания поразительным образом акцентирует наше внимание на старых истинах, на том, о чем часто говорится в Библии. Петр, например, утверждает: «…кто любит жизнь и хочет видеть добрые дни, тот удерживай язык свой от зла и уста свои от лукавых речей…» (1 Пет. 3:10). Но в своем Послании Петр цитирует Псалом 33:13,14, другими словами, повторяет то, с чем соглашается все Писание.

Иаков же создает новый, образный подход, используя примеры коня, корабля и огня (3:2 и дал.): если только мы сможем держать в узде свой язык, то сможем управлять своей жизнью (как конем), сможем четко соотносить ход жизни с материально выверенным курсом (как у корабля), сможем сдерживать разрушительные (подобные огню) силы собственной грешной природы. Язык – ключ ко всему: это и есть основа библейской психологии, говорит Иаков. Оставаясь практичным до конца, зная, что нас реально волнуют проблемы нашей власти и верности, он не позволяет нам очертя голову бросаться за новыми учениями или прибегать к различным средствам, предлагаемым всякими шарлатанами. Ответ кроется в нашей человеческой природе.

Главная задача заключается в том, чтобы с большим вниманием относиться к Библии, ибо именно с ее помощью открываются нам те истины, которые мы иначе никогда не считали бы значительными. Мы сами несем ответственность за то, чтобы наша жизнь шла праведным путем, а сердцевиной нашей праведности является… язык!

Что мы знаем об Иакове?

Ранее мы обсудили те актуальные и практические вопросы, которые рассматриваются в этом тщательно выверенном послании. Но что мы знаем об авторе этих строк, благородном Иакове, рабе Бога и Господа Иисуса Христа (1:1)?

В Новом Завете упоминаются три человека по имени Иаков: Иаков, сын Зеведеев (Мк. 1:19; Деян. 12:2 и т. д.), один из тесного круга апостолов; Иаков, сын Алфея, которого возможно отождествить с Иаковом-младшим, или же с «Иаковом меньшим» (Мк. 3:18; 15:40)!; и, наконец, Иаков, сын Иосифа и Марии, брат Господа (Мф. 13:55; Деян. 12:17; 15:13 и дал.; 1 Кор. 15:7; Гал. 1:19; 2:9). Принято считать, что Иаков, сын Зеведеев, рано претерпел мученическую смерть (44 г. н. э.) и не мог быть автором данного Послания. Но точно этого нельзя утверждать. Нет никаких достоверных свидетельств, которые бы не позволяли предположить раннюю дату написания Послания Иаковом Зеведеевым, а аргументы в пользу более позднего написания недостаточно убедительны. Единственная причина, по которой «Иаков меньшой» не может быть автором Послания, заключается лишь в том, что о нем ничего не известно! То же фактически можно сказать об Иуде, о котором известно только имя в заголовке его Послания. Но древнее предание приписывает авторство Послания Иакову, брату Господа. До XVI в. этот факт никак не оспаривался, но позднее по этому вопросу возникли серьезные споры. Многие специалисты и теперь поддерживают идею авторства Иакова, брата Господа. Но другие исследователи с равной долей вероятности считают, что это Послание было написано неизвестным автором, возможно, где-то между 70 и 130 гг. н. э.

Обе стороны в попытке убедить сомневающихся в правильности своего решения ссылаются на один и тот же аргумент: качество греческого языка, на котором написано Послание. Все соглашаются с тем, что автор был прекрасным лингвистом, хорошо знавшим и чувствовавшим язык. В связи с этим возникает вопрос, мог ли Иаков, брат Господа, получивший скромное воспитание и образование, достичь таких литературных высот. Одних ученых эти соображения заставили отказаться от предполагаемого авторства Иакова, сына Иосифа и Марии; другим же показалось очень важным представить веское подтверждение своим предположениям об авторстве. Например, Питер Дейвидс склоняется к тому, что автором оригинального текста был брат Господа, но редактор, который издал проповеди Иакова, окончательно оформил текст Послания в том виде, в каком он дошел до нас. Однако все это предположения. Художественные способности и исключительные таланты не нуждаются в объяснении их происхождения. Они всегда проявляются там, где их меньше всего возможно ожидать. Но мы вправе спросить, почему такие выдающиеся родители, как Иосиф и Мария, не могли иметь детей с исключительными способностями. Следует принять во внимание и тот факт, что самым первым и самым поразительным Божьим даром для Церкви, одним из наиболее существенных даров Пятидесятницы, был дар языков, умение общаться с людьми на их языке (Деян. 2:8, 11). Мы не можем проверить, что именно Иаков унаследовал от своих родителей, но давайте же вспомним, что он также принял излияние Духа в день Пятидесятницы (Деян. 1:14), а значит, тоже получил дар интеллектуального общения. Более того, как указывает Софи Лоуз (Laws. Р. 40), «невозможно убедительно доказать, что Иаков Иерусалимский не мог написать это Послание на хорошем греческом языке, поскольку все исследователи признают, что греческий был широко распространен на территории Палестины».

Если бы не существовало других аргументов для отрицания авторства Иакова, брата Господа, кроме отличного качества греческого языка, то мы могли бы порадоваться его достижениям и быть благодарными за этот труд. Однако есть другие соображения, которые подтверждают, что этот Иаков не писал Послания. Во-первых, при чтении его мы словно видим церкви, живущие в спокойной обстановке и хорошо устроенные. Роупс, например, утверждает, что данное Послание было написано где-то между 70 и 130 гг. н. э., то есть много лет спустя после падения Иерусалима в 70 г., когда ситуация нормализовалась, и задолго до восстания иудейского мятежника Бар-Кохбы в 130 г. Но этот аргумент неубедителен. В истории церкви было слишком много периодов – и до, и после предполагаемого, – когда послание в адрес рассеявшихся церквей могло создать впечатление обстановки мира и спокойствия.

Во-вторых, выдвигаются доводы о возможной связи этого Послания с посланиями Павла. Роупс считает, что Послание Иакова было написано позже, чем послания Павла, «чьи формулировки Иаков не одобряет, не понимая их истинной направленности». Смысл этого неудачного утверждения в том, что Иаков выражал несогласие с доктриной Павла об оправдании верой, а потому написал свое Послание в полемическом духе, чтобы вернуть церковь на правильный путь. По преданию, Иаков умер в 62 г. н. э. К тому времени и Послание к Галатам, и Послание к Римлянам уже были написаны. Павел же, без сомнения, сформулировал и опубликовал свою доктрину оправдания еще до того, как написал свои послания. Вполне возможно, это произошло еще при жизни Иакова. Таким образом, этот аспект их взаимоотношений не может повлиять на более позднюю датировку написания данного Послания.

Но попробуем возразить и последующим более чем высокомерным доводам Роупса. Разве Иаков и Павел не были полностью согласны друг с другом? Ответ на этот вопрос содержится в ключевом отрывке 2:14–26, и нам нет нужды подробно останавливаться на том, что мы будем разбирать позже. Я считаю, что утверждение о якобы имевшихся разногласиях между Иаковом и Павлом основывается лишь на толковании отдельных слов Иакова, которые рассматриваются в отрыве от контекста. Павел и Иаков не согласны друг с другом настолько же, насколько не согласованы друг с другом статьи 11 и 12 из «Тридцати девяти статей» основ англиканского вероисповедания статья 11 гласит: «Мы праведны пред Богом только по благодати нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа через веру». Статья 12 гласит: «Добрые дела, являясь плодами веры… приятны и угодны Богу во Христе и обязательно проистекают из истинной и живой веры». Трудно было бы более сжато выразить основные мысли учений Павла и Иакова. Павел задавался вопросом: «Как можно получить спасение?» Ответ же его звучал так: «Только верой». Иаков поставил вопрос: «Как проявляется истинная и спасающая вера?», и отвечал на него: «Делами». Мы пойдем по ложному пути, если предположим, что между Павлом и Иаковом существовали разногласия по этому жизненно важному вопросу. Оба великих мужа рассматривали одну и ту же проблему. Некоторые люди тогда спрашивали, что если спасение дается только по милости и благодати Бога, а от нас требуется лишь вера, то какое значение может иметь наш образ жизни, если у нас есть «простая вера» (напр.: Рим. 3:8; 6:1; Иак. 2:18,19). На этот вопрос оба апостола дали один ответ, но выразили его несколько по-разному. Павел утверждал, что спасающая вера соединила нас не только с Иисусом, Который умер на кресте, но и с Иисусом, Который воскрес из мертвых. Если мы воистину умерли вместе с Ним, тогда мы и жить должны вместе с Ним обновленной жизнью (см.: Рим. 6:2 и дал., 13 и дал.). Иаков же отвечал на этот вопрос, исследуя природу самой веры, показывая, что после крещения настоящая и живая вера должна проявляться в тех добрых делах, которые «обязательно проистекают из истинной и живой веры» (см.: Иак. 2:20–22).

В-третьих, существует еще ряд доводов против авторства Иакова, брата Господа. Они основаны на соотношении текста этого Послания с текстом главы 15 Деяний святых Апостолов. Иерусалимский собор обычно датируют 48 г. н. э. Значение его несомненно неоценимо для развития христианской церкви. Собор дал точное определение условиям, при которых язычники могут стать ее членами, и в достигнутом соглашении Иаков сыграл очень важную роль. Но в самом Послании нет ни слова о соборе, или же о противоречиях, которые пришлось преодолеть на встрече, или же о решении собора. Джон Робинсон предлагает считать это свидетельством того, что Послание было написано до собора. Роупс же полагает, что со времени собора прошли годы и память о разногласиях уже стерлась. Но ни одна из этих позиций все же не кажется достаточно убедительной.

Жизнь всегда сложнее теорий. В Деяниях 16:1–3 мы читаем, что Павел на соборе энергично и успешно выступал против требований обрезания язычников как необходимого условия вхождения в церковь. Но, вернувшись домой после собора, он тут же обрезал Тимофея из уважения к чувствам иудеев, живших в тех краях. Пыл разногласий улегся сразу же! Для Павла, как и для Иакова, намного важнее другие факторы. Поэтому то, что собор не упоминается, никак не может помочь определить дату написания Послания и уж совсем не может считаться аргументом против авторства Иакова Иерусалимского.

В главе 15 Деяний есть и другие интересные моменты, на которые также следует обратить внимание. Во-первых, существует сходство в выражениях, использованных в соборном послании и в Послании Иакова. Некоторые из этих параллельных мест касаются обычных вопросов и не столь важны, однако другие более весомы. Иаков начинает свою речь, обращенную к собору, словами: «Мужи братия! послушайте меня» (Деян. 15:13), и мы невольно вспоминаем сходный призыв: Послушайте, братия мои возлюбленные (Иак. 2:5). На соборе Иаков цитирует пророчество Амоса о язычниках, «между которыми возвестится имя Мое», и та же мысль и те же слова повторяются в Послании в 2:7. Если Иаков принимал участие в создании соборного послания (как должно), тогда ссылка на «возлюбленных наших Варнаву и Павла» отражает всю любовь автора, который в своем Послании неустанно повторяет это обращение снова и снова: братия, братия мои, братия мои возлюбленные (напр.: 1:16, 19; 2:5). Софи Лоуз необоснованно отвергает это свидетельство, утверждая, что «историческая точность повествования Луки подвергается сомнению». Она продолжает настаивать на абсолютной надежности схематического портрета Иакова, представленного в главах 15 и 21 Деяний, и на собственной интерпретации этого повествования. Она считает, что Иаков просто обязан быть сторонником старого закона: разве Лука не рисует его председателем собора, озабоченным строгим соблюдением этих законов? Разве Иаков не предлагает Павлу (Деян. 21:18 и дал.) принять участие в ритуале очищения? Такое отношение к закону, по ее мнению, не увязывается с позицией автора Послания. В чем же заключается проблема? Давайте предположим, что Послание было написано Иаковом Иерусалимским сразу после созыва Иерусалимского собора. Иаков, конечно, мог находиться под влиянием многих старых законов, в атмосфере которых он вырос, как утверждает предание. Но что он мог сказать как составитель соборного послания всей Церкви в целом? Определенно, он не стал бы навязывать ей то, что собор решил считать несущественным. Он не стал бы настаивать на выполнении всех требований ритуальной практики, что было возможно для тех, кто жил недалеко от храма, но практически невыполнимо для большого количества обращенных в рассеянии. Напротив, он выдвинул бы требование подчиниться главным моральным принципам закона, что, судя по соборному посланию, он и сделал. Ибо соборное послание есть «книга закона» в более глубоком и всеобъемлющем смысле, чем любое другое, отдельно взятое послание Нового Завета.

Но было ли стремление Иакова, о котором мы читаем в главах 15 и 21 Деяний, продиктовано его преданностью закону? Вряд ли. Его поведение на соборе характеризует его как великого миротворца. Его участие в дискуссии на соборе объясняется его желанием обеспечить основу, в соответствии с которой все могли бы прийти к соглашению. Как и в главе 21 Деяний, мы видим, что он не принимает ни одной из крайних точек зрения, а занимает позицию посредника, ибо если не предпринять такого шага, то обе стороны разойдутся ни с чем. Его дар убеждения проявляется в том, что Павел последовал его совету пройти ритуал очищения. Однако же Иаков никак не предполагал, что он может пострадать от иудеев во время очищения в храме, поскольку подчинением закону он через Павла обеспечивал почву для согласования различных взглядов и предпочтений между христианами. Такой Иаков похож на автора Послания, в котором центральное место отведено улаживанию разногласий и настойчивому поиску гармонии.

Высказываются предположения, что если бы Иаков был братом нашего Господа, то в Послании нам встретилось бы больше ссылок на Господа Иисуса. Но кто знает? Можно возразить, что если письмо писал человек, который только хотел назваться Иаковом, он мог недвусмысленным образом показать, какого именно Иакова он хотел представить. Совершенно очевидно, что в Послании нет ничего, что свидетельствовало бы против авторства брата Господа, и, как мы уже упоминали, многое доказывает именно это. Задумаемся еще вот над чем. Какого Иакова из Нового Завета мы знаем, кроме Иакова Зеведеева, апостола, умершего мученической смертью? Кто мог подписать свое послание именем «Иаков» и быть уверенным, что все знают, о ком идет речь? Только один – Иаков, сына Иосифа и Марии, брат Господа.

Единственное, на чем настаивает Послание, это имя автора – Иаков. В этом имени заключено многое из вдохновенного свидетельства Божьего Слова, и это не сравнимо ни с чем другим в Послании. Наверное, не нужно выдумывать какого-то анонимного автора, ибо имя открыто. Если мы последуем за указателями, они приведут нас к единственному Иакову.

Послание апостола Иакова

Писатель называет себя «Иаковом, рабом Бога и Господа Иисуса Христа» (В евангельской истории известны три лица с именем Иакова: 1) Иаков, сын Заведея, - один из 12 апостолов и брат св. Иоанна Богослова; 2) Иаков Алфеев, брат св. ап. и Евангелиста Матфея, тоже один из двенадцати, и 3) Иаков, называемый «брат Божий», бывший одним из 70-ти учеников Христовых и имевший братьями Иосию, Иуду и Симона (Мт. 13:55), ставший потом первым епископом Иерусалимским и получивший у иудеев прозвание «праведного». В отличие от двух других, принадлежавших к лику 12, он назывался еще «меньшим».

Св. Иаков Заведеев очень рано окончил свою жизнь мученической смертью (Около 44 г. в Иерусалиме, согласно Деян. 12:2). Св. Иаков Алфеев проповедовал среди язычников. Между тем Соборное послание Иакова обращено к иудеям, находящимся в рассеянии, (1:1) и церковное предание приписывает его третьему Иакову - брату Господню, первому епископу Иерусалимскому. За свою праведность он пользовался авторитетом у всех иудеев (даже не уверовавших) и в качестве епископа Иерусалимского мог считать под своим иерархическим ведением всех христиан из иудеев, где бы они не находились.

О Иакове, брате Господнем, известно, что он вел строго подвижническую жизнь, был девственником, не пил вина и других спиртных напитков, не ел мяса, носил только льняную одежду, строго соблюдал Моисеев закон и часто уединялся для молитвы в иерусалимский храм. Он был старшим сыном Иосифа, обручника Пресвятой девы, от первой жены. По преданию, он сопровождал Иосифа и Марию с младенцем Иисусом во время их бегства в Египет. Вначале он, как и его братья, не вполне веровал в Господа Иисуса, как в Мессию. Но потом он всем сердцем уверовал, и Господь по воскресении Своем удостоил его особенного явления Своего (1 Кор. 15:7). Пользуясь большим уважением среди апостолов, он председательствовал на первом Апостольском Соборе в Иерусалиме (Деян. гл. 15). Надо полагать, что вся его деятельность сосредоточивалась в Палестине. Жизнь свою он окончил мученически, будучи сброшен около 64 г. иудейскими начальниками с портика иерусалимского храма. Иудейский историк Иосиф Флавий, перечисляя причины падения Иерусалима в результате войны с римлянами, говорит, что Господь наказал евреев также за убиение Иакова праведного. Предание приписывает св. Иакову составление древнего чина Божественной литургии, который совершается до сего времени в Иерусалиме и в других храмах в день его памяти 23 октября.

Послание св. ап. Иакова было предназначено евреям: «двенадцати коленам, находящимся в рассеянии », что не исключало и евреев, живших в Палестине. Время и место послания не указаны. По-видимому, послание написано им незадолго до кончины, вероятно, в 55-60 годах. Местом написания был, вероятно, Иерусалим, где апостол пребывал постоянно.

Поводом к написанию были те скорби, которые переносили иудеи рассеяния от язычников и, в особенности, от своих неверующих братьев. Испытания были столь велики, что многие стали падать духом и колебаться в вере. Некоторые роптали на внешние бедствия и на Самого Бога, но по прежнему видели свое спасение в происхождении от Авраама. Они неправильно смотрели на молитву, недооценивали значение добрых дел, но охотно делались учителями других. При этом богатые превозносились над бедными, и братская любовь охладевала. Все это побудило св. Иакова дать им необходимое нравственное врачевание в виде послания.

Во 2-ой главе послания св. ап. Иакова есть ценнейшее наставление о сущности веры, которая должна состоять не в отвлеченном признании христианских истин, а и в живом ее проявлении в делах милосердия. В 5-й гл. (14-16 ст). говорится о назначении и силе таинства елеосвящения.